Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки

В конце первой недели занятий препод решил задержать всех на пару часов. Улучив момент, я позвонила домой, предупредила Артура, что задерживаюсь. Он сегодня был отсыпной после ночного дежурства, поэтому я могла себе это позволить. Но когда я зашла в учебную комнату, встретила оценивающий взгляд преподавателя:

— Мария Александровна, Вы торопитесь домой?

Я не знала, что ответить. Домой я торопилась всегда. Туда, еще до рождения малышей, меня тянуло словно магнитом, сейчас сила магнита усилилась ровно на возведенное в квадрат. Но, вдруг преподу это не понравится. Решила промолчать.

Ему мое молчание явно пришлось не по вкусу:

— Вас очень где-то ждут? — задал он следующий вопрос, явно настаивая на ответе.

— Да. Меня ждут дома два двухмесячных малыша, — ответила я на его второй вопрос.

— Извините, так Вы и есть жена Баграмяна? Я думал, просто однофамилица. Слышал, что у него родилась двойня.

— Вы знаете моего мужа? — поинтересовалась я.

— Нет. Лично не знаком, но наслышан о его операциях. Я был знаком с его мамой. Неожиданно, что жена не хирург и не невролог, — ответил он.

— Мы предпочитаем всех удивлять своей непосредственностью, — парировала я.

— Если торопись, я Вас не задерживаю.

— Нет, спасибо, я останусь. Сегодня малыши в надежных руках. Они дома со своим папой.

С этим преподавателем нас потом не однократно будет сводить судьба в разных ситуациях, ему в последствии я буду благодарна за спасенную жизнь Артура. Сейчас мы просто познакомились. После этого разговора он стал выделять меня из окружения группы, меня это не напрягало. Мальчишки не обижались, они точно знали, что я, если будет нужно, приду им на помощь.

Мы с мамулей сидели в библиотеке, отдыхали после тяжелого дня. Артур задерживался на операции. Шуша ушла в театр. Ваграм Ашотович уехал домой. Это был первый вечер, когда мы были с мамулей одни, и нам никто не мешал спокойно обо всем поговорить.

— Машенька, так что у вас с Артуром произошло, расскажешь?

— Зачем, мамуль? Расстраивать тебя я не хочу. Жаловаться — не люблю. Точно знаю, что ты мне скажешь. Что было, то прошло. Живем дальше, сейчас все хорошо, — я смотрела на мамочку, пытаясь оставшуюся боль спрятать в улыбку.

— Хорошо. А вот Шуша другого мнения, — вдруг сказала мама.

— Это, мамуля, мнение Шуши.

— Маша, я твоя мама и я должна знать правду. Вот когда твоя дочь будет взрослой, ты поймешь, почему я так говорю.

Мама настаивала на откровенном разговоре. Я очень хорошо знала свою мамочку, если она решила узнать правду, то лучше рассказать самой, чем она это узнает от кого-то еще. Особенно такую правду!.. Но что ей рассказать, насколько выложить горькую правду, я еще не решила. Решила пойти от обратного:

— Мамуль, был небольшой конфликт, небольшое недопонимание между супругами. Теперь все улажено.

— То есть все-таки, я была права, Артуру было что замаливать у постели жены?

— Да. Как видишь, справился не плохо. А что тебе говорила Шуша?

— Сказала, что он, как когда-то Ваграм, изменил жене. Нет ему прощения. И теперь он пытается связать тебя по рукам и ногам, не давая ни капли свободы. Боится, что ты уйдешь.

Я ухмыльнулась.

— Неожиданная трактовка события Шушей. Как видишь, руки и ноги у меня свободны, не связаны, да и связать меня очень сложно, — я улыбнулась. — Мамуль, я расскажу, только, извини, без подробностей. Домысливать не надо, договорились?

Об этом мамулю можно было не просить. Она умела хранить тайну, умела остановиться и больше не спрашивать. У меня была самая лучшая мама на свете. Мамуля кивнула в знак согласия.

— Да, Артур изменил. Я, возможно, об этом не узнала бы, если бы не родила именно в ту ночь. Изменял ли он раньше, не узнавала, не интересно, — я врала и говорила правду одновременно. — Знаю, что больше не будет, иначе потеряет всех троих. Простила ли я? Скорее «да», чем «нет». Ты же знаешь, я отходчивая и обиду долго не держу. В случившемся отчасти виновата сама, нельзя отталкивать мужа, особенно такого, несмотря ни на что. Сначала убедила в том, что без него не могу дышать, а потом все делала сама, даже не советуясь с ним. У него немного другой менталитет, чем у нашего папы. Я это не учла. Поэтому и говорю, что в случившемся есть и моя вина.

— Машенька, я правильно поняла, ты дала мужу шанс, но другого у него не будет?

— Да, мамуля, ты все поняла правильно. А что?

— А если все разыграется по плохому сценарию? Если будут еще измены?

— Я с детьми уйду от него.

— Маша, но куда? Как ты собираешься справляться с двумя детьми?

— Мамуль, я надеюсь, что он достаточно дорожит и мною, и детьми, поэтому справляться без него мне будет не нужно. Ну, а если такое случиться, то вся надежда на друга. Хочется верить, что слова друга были не просто словами. Он поможет…

— Друг — это…, — мамуля замолчала на какое-то время, внимательно глядя на меня и ожидая, что я продолжу ею не законченную фразу, но я молчала, потупя взор, и мамуля закончила сама, — … Билал?

— Да, — подтвердила я ее догадку.

— Доча, а ты понимаешь, что с ним может произойти тоже самое?