Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки

За эти два года я повзрослела, как смеялась мамуля «оперилась», четко знала, чего хочу и как этого можно достичь. Все чаще, возможно из-за периодического отсутствия Артура рядом, возможно в силу характера, принимала решения самостоятельно, иногда даже не ставя мужа в известность. Потом, спустя какое-то время, он узнавал об этом уже как о свершившемся факте и вынужден был принять это, как само собой разумеющееся. Артуру это не нравилось, но я особого внимания на это не обращала. Он же открыто не возражал.

Во время учебы на пятом и шестом курсах Артур всегда помогал мне, готовил и к зачетам, и к сессиям, объяснял непонятное. А если был уверен, что мне это не нужно, включал свои связи. В институте все знали, чья я жена… С такой фамилией не перепутаешь.

В этом году я закончила институт с красным дипломом и решила поступать в ординатуру, точнее это было наше обоюдное решение. Спорили лишь из-за направления — куда мне пойти. Конфликт разгорелся на ровном месте.

— Машунь, когда пойдем подавать документы в ординатуру? — неожиданно спросил Артур после вечернего чая. — Тебя там уже ждут…

— Артур, я еще не решила со специализацией.

— То есть? Это же очевидно, милая. Ты, как и я, будешь специализироваться по неврологии. С одной лишь разницей, я — нейрохирург, ты будешь врачом-неврологом. У нас будет великолепный тандем. Ты что-то имеешь против?

— Да. Почему ты все решил сам? Меня спросить не хочешь — чего хочу я? Или по привычке? Как всегда?

Я не знаю, почему это меня начало выводить из себя, но мой тон был раздраженным. Я последнюю неделю вообще была какой-то раздражительной, нервной и заводилась с пол-оборота. Вернее, как не знала, догадывалась…

Артур, действительно, часто принимал решения самостоятельно, не посоветовавшись со мной. Но я никогда ему не говорила, что мне это не нравится. Да и его решения всегда были взвешенные и правильные.

— Хорошо. Мария, а чего хочешь ты? Запрет на хирургию, кардиологию и судебную медицину остается в силе, — парировал Артур.

Он точно знал, между какими направлениями я выбирала, и исключил их из возможного списка. Ранее он объяснил мне свой запрет аргументированно: хирургия — он жалел мои ножки, стоять в операционной по нескольку часов очень тяжело, после операции даже у него, такого сильного и здорового, болели ноги и разваливалась спина, а я такая хрупкая; кардиология — большой процент летального исхода, да и больные обычно очень грузные, а я хрупкая, ранимая и впечатлительная; судебная медицина вообще работа грязная, особенно в настоящее время, вызовы на убийства, трупы, грязь, обилие мужчин рядом. «Я этого не переживу, Машка. Как я буду работать, не видя тебя рядом и зная, что тебя окружают одни мужики», — говорил мне Артур.

Я посмотрела на него. Он явно был доволен собой. Присев на край стола, он улыбался и ждал свою … жертву. Он привык, что все наши ссоры заканчивались, как только я попадала в его объятия, в них мой мозг сопротивляться не мог до сих пор, тело сразу таяло, мне хотелось только одного — моего мужчину. Но не сейчас! Я сдаваться не собиралась. На кону — мое будущее, моя работа!!! Этим я размениваться не хотела. Пусть не ждет.

— Иди ко мне, моя милая несговорчивая жена, — Артур нежно проворковал и протянул ко мне руку, уверенный в том, что я порхну к нему в объятия.

Я резко встала и выпалила:

— Знаешь, милый, я сама в состоянии выбрать себе специализацию, без твоей помощи, — и направилась к двери.

— Мария! Вернись! — резко приказал Артур, когда я взялась за дверную ручку.

Голос был холодный и отрезвляющий, он мгновенно привел меня в чувства. «Ну, это уже слишком. Даже родители со мной таким тоном не разговаривали, мужу такое — не позволю», — мелькнуло в моей упрямой голове. С чего бы это я так встрепенулась?

— А не пойти ли тебе к …, — я не стала заканчивать фразу и вышла за дверь библиотеки, аккуратно, но резко закрыв ее.

Было тяжело, я не привыкла к ссорам с мужем. Я очень любила его, дорожила каждым мгновением рядом с ним, но так распоряжаться собой я не могла позволить даже любимому мужу.

Ваграм Ашотович смотрел в гостиной телевизор. Я подошла и плюхнулась на соседний диван. Шел какой-то фильм. Но, я просто смотрела перед собой.

— Что, дочка, поссорились? Пытаешься отстоять свою точку зрения?

— Нет. Скорее — место под солнцем… — расстроенно ответила я.

— Маша, а ты не переборщила?

— Уже не знаю. Но специализацию буду выбирать сама.

Я встала и ушла в спальню, пожелав Ваграму Ашотовичу спокойной ночи. Читать не могла. Не было желания, наверное, впервые… Что-то Артур не идет… Обиделся? Может пойти помириться? Нет!.. Пойти самой — это значит признать его правоту. Но, он же не прав… В этом я была уверена.

Кроме нашей ссоры, меня еще кое-что тревожило. Ну, как тревожило, скорее всего заботило… Впервые, за два года семейной жизни, у меня была задержка. Уже почти месяц. Что это? Просто сбой цикла из-за нервотрепки на ГОСах? Или… долгожданная беременность? Завтра постараюсь связаться с Костей.