Маша минус Вася, или Новый матриархат

«Диагноз?» — передо мной уже сидел цепкий, въедливый, знающий свое дело специалист.

Я вспомнила, как он вел себя всего лишь несколько минут назад, и решила ничего ему — такому — не говорить.

«Давайте вы скорее заполните Европротокол» — кивнула ему на бланк.

…Он сидел в моей машине еще примерно полчаса и рассказывал «за жизнь». Я запрещала себе даже думать о делах и прервалась лишь на звонок подруги, чтобы объяснить, почему именно не приеду к ней на день рождения — теперь у меня была серьезная уважительная причина. Любую женщину спросите — она подтвердит. Стоит сказать «я попала в ДТП», и все подруги поймут без лишних слов.

А он все говорил и говорил. Конечно же, машина была оформлена на маму. А он начал ездить на ней по доверенности. Конечно же, эта мама стращала его на тему «дорога полна неожиданностей». И, разумеется, она внушила ему, что все женщины — коварны и только и думают, как обвести вокруг пальца ее родного мальчика — талантливого, а может, даже гениального врача. В глубине души я надеялась, что мама окажется умной, и, возможно, если удача мне улыбнется в третий раз, даже мудрой женщиной и, увидев эти крохотули-царапины, отговорит его куда-то идти вместе с этим злополучным Европротоколом. Вариант, что она позвонит мне и, может быть, даже принесет извинения за поведение сына, я отмела сразу.

А он уже протягивал мне визитку.

«Обращайтесь!» — сказал.

«Нет уж, нет уж! Только не к вам!» — подумала я, прочитав название известной больницы. Не Склиф, правда, но все же.

Когда его «Шкода» белым парусом мелькнула среди удаляющихся машин, воспоминание о том, что предстоит сделать, накрыло меня океанской волной почище, чем бывалого серфингиста.

Потом я посмотрела на часы и поняла, что еще не опоздала и могу сделать себе прическу. Мысленно еще раз отблагодарив удачное расположение Большого Каменного моста, я «скомандовала» своей машине:

«В парикмахерскую!» — и нажала педаль газа. И пусть весь мир подождет!

И по дороге к любимому мастеру меня вдруг накрыло. Стало настолько смешно, что я ехала и, не стесняясь тех водителей, полицейских и прохожих, которые могли случайно подсмотреть через окно машины, хохотала в голос.

«Всю жизнь „мечтала“ если и попасть в аварию или под машину, то под „Скорую“, чтобы помощь была оказана незамедлительно, — вслух смеялась я. А тут — очутилась в ДТП с врачом-хирургом и — надо же — ничего не сломала. Обидно даже». И слезы все же выступили у меня на глазах, но не от злости и жалости к себе, а от смеха. Пришлось лезть за салфеткой, чтобы не попасть в повторное ДТП. Но тут, доставая сумку, я уже честно поставила машину на ручник.

Постскриптум

Полицейские, прохожие и водители были не единственными, кто в этот день-кисель, в котором хоть ложку ставь, глядя на меня, крутили пальцем у виска. К ним «присоединились» еще и охранники на работе, когда поздним вечером — уже никого из сотрудников не осталось — я вошла в пустой офис. «Я попала в ДТП, а завтра рано — командировка», — попыталась объяснить им я. Но они смотрели на меня, как дети на мать неразумную. Мол, знаем-знаем… Не в первый раз…

Ирина Витковская Баба Миля и Яков Хрыч

— Зволоч. Старый зволоч. Так нашраться, так… Тебе… стидно бывает или нет?

Я замерла с занесенной на ступеньку ногой.

— Не бойся ты, Снегина, — вполголоса сказала Ленка, — это баба Миля Яшу своего за пьянку чистит. — В ответ раздалось невразумительное бормотание, немецкая речь, прерываемая четкими вставками: «это следует понимать» и «общественное значение» на русском языке. — Ага… Пил-то по поводу революционного праздника, — прислушавшись, заметила Ленка. — Теперь базу подводит… Обалдеть… Так-то они дома всегда по-немецки говорят, а русские слова или целые фразы вставляют, когда память не срабатывает. — А как ругаться, значит… — Да, ругаются только по-русски. Ты не все слышала… Не в самом цветистом варианте. Дверь хлопнула. Навстречу нам вышел тщательно выбритый, отглаженный пожилой господин в шляпе.

— Здравствуйте, Яков Христианыч, — улыбнулась Ленка во все свои ямочки.

— …дравствуйте, — пискнула я.

— Ле-э-на-а… — расплылся господин и зыркнул в мою сторону. Потом снял головной убор и поклонился. На лестничной площадке нестерпимо заблагоухало одеколоном «Консул». — Проходите в гости, — сказал он, тщательно проговаривая слова, — там… моя Миля. И я скоро… прибуду.