Маша Орлова. Тетралогия (СИ)

Один из них явно напомнил ей Рока: длинный, тонкий, чуть ссутулившийся. И потолок сверху – вот-вот рухнет. Второй был, как свернувшаяся калачиком мёртвая собака. Третий – девушка за шитьём, и волосы неудобно спадали ей на лицо.

Маша не знала, что собиралась обнаружить на кухне у Комиссара. Гору плесневелого хлеба или кружку с собачьей кровью? Там ничего такого не было, зато нашлось ведро с колодезной водой. Для отвода глаз она зачерпнула воды в кружку и отхлебнула. Свело зубы.

Комиссар всё это время стоял за её спиной, покашливая, покряхтывая и хрустя суставами. Единственная деревянная лавка, заменившая здесь всю мебель, и чёрная от грязи и копоти печка – вот и вся обстановка. Нет, Маша не нашла здесь расчленённых тел, но она нашла главное: в самом углу примостилась забытая и уже завонявшаяся кастрюлька с серым месивом на дне. Из таких обычно кормят собак.

А пока она висела на заборе, она успела рассмотреть будку. Небольшую, сколоченную кое-как, но всё же будку, в которой ещё не успели завестись мыши.

Сабрина скрестила руки на груди.

– Интересные дела. И сколько раз я должна тебя по всей деревне разыскивать? – Её куртка была расстёгнута, ветер шевелил полы, и в крупных петлях свитера застряли серебринки снега. Маша только тогда заметила, что пошёл снег.

– Прости, – сказала она, глядя исподлобья. Когда Сабрина сердилась, на неё нельзя было смотреть в упор. И на солнце нельзя, и на Сабрину. – Я должна была кое-что проверить.

Начавшийся неплохо день так и не разгулялся. Солнце спряталось за тучей, и холодный ветер мёл улицы, нёс листья и пыль, перемешанные с мелкими колючими снежинками. Болотом запахло сильнее.

– Проверила? Что нового?

Маша отрицательно покачала головой.

– Мы не можем обвинять Алину. У меня на неё ничего нет. Сама подумай: ну да, Судья её не любит, ну да, её бабушка что-то соображала в магии, и что? Это не доказательства для обвинения в убийстве. Равно как и нет доказательств вины Судьи или Комиссара.

Сабрина невесело засмеялась, глядя мимо. Снежинки блестели даже в её волосах – чёрных, туго стянутых в хвост на затылке.

– Когда это стало для тебя проблемой? Надави как следует, расскажи ей обо всех прелестях чистосердечного признания. Ну! Ты же умеешь.

Маша искусала губы до крови и теперь морщилась от солёного привкуса во рту. Она умела. О да, она умела.

– О чём ты думаешь? – вдруг холодно и совершенно без смеха поинтересовалась Сабрина.

Ветер гнал по дороге снежинки, перемешанные с опавшими листьями.

– Ритуал совершенно точно провёл Комиссар. Я видела его глаза. Я думаю, он вовсе не безумен, и он всё понял. Они должны что-нибудь сделать в ближайшее время. Может быть, завтра, или даже сегодня к вечеру. Показать мне что-нибудь, рассказать, подставить друг друга. Дальше так тянуться не может.

Глава 5. Ночные обитатели болот

Шорох дождя так удачно вклинивался в городской шум, будто друг без друга они никогда и не существовали. Привычная пробка на проспекте гудела во все голоса. Пассажиры автобуса угрюмо смотрели – каждый в точку перед собой.

Алина вспоминала свою детскую игру: угадай, кто маг. Хмурая женщина с огромной сумкой, которую ей никак не удаётся пристроить в промежуток между сиденьями? Молодой парень в наушниках – таких огромных, что из-за них виден только его острый нос? Изящная леди в белом плаще, на длинных и тонких каблучках, вообще удивительно, как она умудряется сохранять равновесие?

Никогда не угадаешь. Крошечный штамп в паспорте – вот и все формальности. Маги давно не носили раздвоенных двуцветных плащей и мантий цвета запёкшейся крови. Так уж получается: приходишь в мир – соблюдай его порядки.

Сама Алина – невзрачный на вид подросток – неумело накрашенные ресницы, девчоночий рюкзачок на тонких бретельках, хмурый взгляд из-под бровей – предпочитала места в самом конце автобуса. Так она могла видеть всех. А её – почти никто. Так она могла досыта наиграться в свою игру и никогда не узнать, выиграла или проиграла.

У неё в классе из двадцати пяти ребят четыре были магами, Алина узнала это, пробравшись тайком в подсобку, где хранились личные дела. Ещё о троих она не могла бы сказать точно – их дела прочитать не успела. Зато знала, что учительница математики – полукровка, а за химичкой и вовсе закрепился шлейф из подобных сплетен – тут не потребовались даже личные дела.

Отец Алины был магом, и мать – магом. Но отец умер, и мама вышла замуж во второй раз. Отчим Алины оказался человеком. Она дважды перелистала его паспорт, пока мать с отчимом были в другой комнате: никакого штампа. Подумала: может, ошибка? Не успели поставить, например, ну или забыли.

…Она вздрогнула, приходя в себя всё на той же дороге. Кажется, остановилась всего на минуту, дать отдых гудящим ногам, и от усталости впала в полудрёму. Стемнело уже так, что стена леса превратилась в стену темноты. Вся дрожа от холода, Алина заставила себя идти дальше. Машин больше не было, это и к лучшему. Алина боялась, что её станут искать.