Маша выбирает яркие цвета

— Ну это-то да, а сам ты как? Мари сказала, ты на спор сел в самолёт и прилетел!

Мари предупредила, что придумала про него историю, потому что настоящую никому знать не надо. Жиль согласился, что не надо, и пусть она говорит то, что сочтёт нужным, она лучше знает своих соотечественников. Поэтому он пожал плечами, улыбнулся и спросил:

— А ты? Ты… — он задумался, о чём нужно спрашивать даму, потом вспомнил фрагмент из разговора с Мари. — Учишься? Или работаешь?

Это оказалось правильным, дама — она назвалась Анниэль — тут же принялась рассказывать, где она учится и чему. Дамы в этом плане одинаковы во всех мирах.

Вернулись мужчины, дамы накрыли на стол, стол установили между диваном и креслом, уселись, кто куда смог, и понеслось веселье. Уж насколько Жиль бывал и на студенческих празднествах, и в придворных развлечениях участвовал, но это было больше всего похоже на какой-то гильдейский праздник, или даже на пирушку военных. Вспоминали какие-то военные кампании прошлого лета — кто с кем рубился и кто кого вынес, и кто потом куда уехал, и кого где видели в последний раз. Договаривались о каких-то встречах, и в первую голову — в следующую субботу, там какой-то праздник и бал. Пели песни — под гитару, отлично пели. Жиль запомнил, что здесь бывают такие инструменты, нужно будет добыть и попробовать, зря, что ли, учился? Пока же он только слушал, а пели о доблести, о походах, о любви и о волшебстве. И пили, дьявол всех забери, и пили!

Сказать, что Жиль никогда столько не пил, было бы неправдой, пил. Только вот предложенные напитки не шли ни в какое сравнение ни с лимейским вином, которое делали из винограда, что растёт в отцовских владениях, и ни с каким другим вином тоже. Вино на столе стояло, но какое-то не такое, отцовское лучше, и намного. Зато всё остальное… прозрачный жидкий огонь. Слова «водка», «ром», «текила» и «самогон» были Жилю незнакомы, но — он рискнул попробовать, и это был весьма необычный опыт. Он вмиг опьянел, и что-то кому-то рассказывал — кажется, и заставлял тарелки летать по воздуху, и может быть, делал ещё какую-то ерунду, уже не помнил.

Но это было весело, необыкновенно весело.

Сейчас же он смотрел в спинку дивана, кошка смотрела на него сверху. Устала смотреть, потрогала лапой.

Ладно, кошка, поднимаемся. Найдём воды, выпьем. Может быть, даже не только воды — если хоть глоток со вчера оставили. И посмотрим, что дальше.

11.

Маша выбирает яркие цвета

Маше очень нравилась её новая жизнь.

Нравилась новая квартира — красивая и удобная, а из окон в кухне и комнате был виден и этот берег реки, и сама река, и тот берег тоже. Красота. А с маленького балкончика — так и вовсе. Жиль вышел на тот балкончик, вмиг сделался серьёзным, и сказал — как красив твой город, Мари. Я кое-что видел в жизни, но такого — ни разу. Буду хранить в сердце, сколько получится.

Это звучало очень здорово, и вообще было приятно. Маша радовалась, что неведомому пришельцу у неё нравится. А когда она заикнулась про грязно и скользко, он хмыкнул, сказал, что скользко — это неприятно, и вообще когда холодно, ему совсем не нравится, он привык, чтоб теплее. А грязь — ну, какая же это грязь? Мари, ты не видела настоящей грязи, когда едешь верхом по улице, и конских ног не вытащишь без волшебного слова, не то, что человечьих. Да-да, примерно вот такого, добавлял он глядя в её смеющиеся глаза, когда она тихонько сказала не самое цензурное слово. А у вас тут всё хорошо.

Хорошо — и ладно. Маша пока не смогла придумать, к какому делу его можно было бы приставить, чтоб и сам со скуки не вял, и чтоб деньги зарабатывал. Но вдруг она это ещё придумает?

А пока она по-прежнему ходила утром на работу, а он оставался дома — спать, общаться с кошками и читать книги. Готовить он не умел, но умел нарезать что-нибудь ножом, причём предпочитал свой. И если дать ему чёткие инструкции, то мог подготовить компоненты для салата, например. Или разделать мясо. А благодаря ему же, у них теперь водились и овощи на салат, и фрукты, и мясо. И даже взнос на бал в субботу за них обоих она перевела прямо в понедельник, после переезда и тусовки.

Тусовка вышла, что надо. И перевезли их всех, и людей, и кошек, и барахло, и посидели потом классно, песни пели, вспоминали всякое — с игр и не только. Правда, кое-кто наклюкался как не в себя, и потом страдал, и не только непривычный к их алкоголю Жиль, а и ещё некоторые, но ничего, дело житейское. Жиль теперь будет знать, что не нужно пить всё подряд без разбора.

Вот только интересно, когда он взялся строить в воздухе пирамиду из тарелок, или устраивать фейерверк из магических огней, все поверили, что это был пьяный глюк? Или кто-то что-то заподозрил? Во всяком случае, деталей в понедельник никто не спрашивал.

В понедельник Маша пораньше сбежала с кафедры, и в салоне предупредила, что один день пропустит — потому что нужно было прибрать старую квартиру и отдать хозяину ключи. Она была дома уже в три часа, и радостно распихала дремавшего и болевшего Жиля.

— Пошли, помогать будешь!