Машеров: "Теперь я знаю..."

Соболезнования от ЦК компартий, Верховных Советов и Советов Министров союзных республик также будут, но в ос­новном без подписей руководителей этих высоких учрежде­ний. И это уже вовсе не удивительно - раз на похороны нель­зя поехать, то зачем же рисковать с собственными автогра­фами? Правда, Д. Кунаев из Казахстана, А. Э. Воосс из Лат­вии и Э. А. Шеварднадзе из Грузии все же рискнут и подпи­шутся собственноручно.

Российское государство будет представлять председатель Вер­ховного Совета РСФСР М. А. Яснов, КПСС - секретарь ЦК по идеологии Н. В. Зимянин. Он произнесет казенную, трафаретную речь в духе обычного некролога и не более того, хотя был не только земляком покойного, но и считался побратимом по парти­занско-комсомольским делам. Это был тот самый Зимянин, кото­рый десятилетиями завидовал П. М. Машерову, ревновал его к высокой должности и к которому у Петра Мироновича было весьма сдержанное отношение.

После похорон "...пламенного коммуниста, известного деятеля Коммунистической партии и Советского государства... партийная принципиальность и человечность, личное обаяние и скромность которого снискали ему..." и так далее - имя нашего Героя ис­чезнет из употребления так называемыми СМИ и не будет упо­минаться лет десять.

Почему?

Было впечатление, что целая череда преемников его здесь, в "Северо-Западном крае России", боится тени своего предшест­венника, как черт ладана, в то самое время, когда обычные люди будут обкладывать его могилу тысячами пасхальных яиц...

Как когда-то писал Франциск Скорина, "тайна сія над розумам маім..."

...Петр Миронович любил слово "поистине". Мне и хочется за­кончить этот грустный рассказ словами: поистине неисповедимы пути твои, Господи!.. А то, что следствие ограничилось единст­венной версией трагической гибели П. М. Машерова, не только жаль, но и странно. Между тем, вернуться к иным, новым, проиг­норированным версиям гибели Человека и сегодня и завтра не поздно.

Перевод с белорусского Ирины КОЧЕТКОВОЙ.