Машина Апокалипсиса

– Слепой – и видел?

– Милорд, конечно же, понимает, что слепота у Антони…эээ… иногда чудесным образом исчезает.

– Понятно. На тебе еще монету для твоего Кота Базилио.

– Для какого кота? – не понял нищий.

– Да это я так, о своем.

– Премного благодарен вашей милости! – Нищий выхватил у меня второй дукат и растаял в темноте.

Все, что я мог пока сделать, я сделал. Теперь оставалось только одно – придумать стоящий план, который позволил бы мне поквитаться с гаденышем Вандайном. И вот тут в голову пока ничего стоящего не приходило. И чего бы мне такого придумать?

– Хозяин, – снова подала голос Эль-Шаба, – кажется, у меня есть одна идея. Не желаешь ли послушать?

* * *

Когда я вошел в зал «Доброго Дома» Вандайн и Ричарделла сидели за столом в компании какого-то одетого в зеленое парня – похоже, бродячего менестреля. Не сомневаюсь, что они вешали ему на немытые уши лапшу о своих великих подвигах. Надо было видеть, как Вандайн переменился в лице, когда меня увидел. Он ведь, кот помойный, считал, что меня можно спокойно списать с утиль.

– Ага, снова вместе! – с издевательским удивлением сказал я, подойдя к столу. – Все, приступ зоофилии прошел?

– О чем это ты? – нахмурился Вандайн, а лцо Ричарделлы стало бледным от злости.

– О супружеских изменах. Вижу, ты вернулся к своей благоверной.

– Это была тактическая хитрость, – сказала Ричарделла, обдав меня ледяным взглядом. – Гас никуда от меня не уходил. Он притворился, что увлечен ликаншей. Так ведь, дорогой?

– Да, солнышко мое.

– Понятно. А я думал, это любовь. Вы друг другу подходили. Впрочем, плевать. Не мое это дело.

– Зачем пришел? – сказал он презрительным тоном, но в глазах его был страх. Этот подлец явно подумал, что я пришел для крупного разговора с возможным финальным кровопусканием. – Нам не о чем разговаривать.

– Эй, трактирная душа! – крикнул я корчмарю. – Полдюжины вина «Сабарек», белого, самого лучшего. И чего-нибудь пожрать!

– Слушаюсь, ваша милость! – прогнулся трактирщик. Я перехватил удивленный взгляд Вандайна, он не ожидал такого поворота.

– Ты кто? – спросил я парня в зеленом.

– Менестрель Гуго, милорд, – напыщенно ответил парень. – Я собираю все, что касаемо деяний героических и необыкновенных и пишу о том баллады, кои пользуются немалой популярностью в кругу людей образованных и просвещенных. Я…

– Вали отсюда, – я сел на скамью за стол так, что оказался напротив Вандайна. – Или нет, погоди. Ты можешь быть мне полезен. Люблю, когда о моих подвигах пишет какой-нибудь щелкопер.

– О твоих подвигах? – Вандайн криво усмехнулся. – Что-то не слышал я о твоих подвигах, рокарец.

– Это потому что ты в прихожей трешься, брателло. В комнате для прислуги. А реальные песни про реальных пацанов поют в других местах, там, где хозяева жизни собираются. Сечешь, фраерок?

– Я тебя не понимаю.

– И не надо. Целее будешь. Ты, наверное, думаешь, что я на тебя в обиде, так? – Я подмигнул Ричарделле, которая смотрела на меня очумевшими глазами. – Представь себе, нисколько. Ты даже мне услугу оказал, имперец. Я понял, что зря хотел вступить в Братство. Не хрена там делать. Не придется бегать, как мужик по вызову, за копейки плясать. Так что респект тебе, брателло. Поэтому не будем базарить за мелочи. Тема закрыта, и я тебе благодарен. Я вроде даже как твой должник. А Алекто понятия знает, долг чести возвращает с процентами. Давай я тебя угощу.

В глазах Вандайна было такое изумление, что я не мог сдержать смеха. Подоспевший трактирщик водрузил на стол поднос с бутылками, нарезанным окороком, зеленью и фруктами, и я щедро сыпанул ему в передник свои дукаты.

– Премного благодарен вашей милости! – пролепетал изумленный трактирщик, тараща глаза то на меня, то на золото в переднике.

– Ладно, свободен, шаурмен… Так, о чем это мы терли? – Я почесал пальцами в перстнях (перчатку я заранее снял) свой лоб, тяжело посмотрел на Вандайна. – А, типа тост! Давай выпьем за фарт. И чтобы сукам солнце не светило.

Вандайн залпом высадил весь кубок. Краем глаза я заметил, что Ричарделла не пьет и смотрит на меня с подозрением: она ожидала от меня какого-нибудь подвоха.

– Чего не пьешь, подружка? – спросил я. – Пей, Алекто угощает. Сегодня у меня праздник. Душа требует красивой жизни.

– Ты… – начал Вандайн и осекся. – О чем ты говоришь, рокарец? Какой праздник? В чем вообще дело?

– Какой праздник, спрашиваешь? – Я перегнулся через стол, подмигнул имперцу. – Про Орморк слышал?

– Да ходили какие-то слухи.

– Ходили слухи? Эх, ты! А я получил на днях назначение на должность военного представителя Корунны в Орморке, – я показал Вандайну подписанный Лавалеттом приказ. – Знаешь, что это значит?

– Понятия не имею.

– Тогда давай дернем еще по одной.

– Я слышал про Орморк, – вставил менестрель Гуго. – Говорят, сие есть место загадочное и необыкновенное.

– Загадочное? – Я фыркнул. – Загадки оставим ученым. А нам пусть останется слава и сокровища.

– Сокровища? – переспросил Вандайн.