Машина бытия

– Хотите сказать, что Бюро позволяет регулярно проявляющимся в обществе бунтарям куда-то направлять энергию?

– Разве это не очевидно? А бунтари, естественно, требуют специалистов по улаживанию конфликтов. В Бюро работают те, кто творит добро. Это система сдержек и противовесов на благо общества.

Макки замолчал, глядя на пан-спекки и гадая, не зашел ли он слишком далеко в своих разъяснениях.

– Вы же понимаете, что я говорю как Налоговый Наблюдатель? – спросил Болин.

– Понимаю.

– Народ оплачивает работу этого Бюро. Грубо говоря, народ платит людям за то, чтобы они создавали неприятности.

– Разве, нанимая полицейских, налоговых инспекторов и тому подобных, мы делаем не то же самое? – спросил Макки.

На лице Болина появилось выражение высокомерного удовлетворения.

– Но эти службы работают на благо человечества! – сказал он.

– Перед началом обучения, – сказал Макки торжественным, менторским тоном, – потенциальному саботажнику показывают всю жалкую историю. Благодетели преуспели однажды… давным-давно. Они уничтожили почти всю бюрократию в правительстве. Эта великая машина, обладавшая властью над человеческой жизнью, работала все быстрее и быстрее. – Макки заговорил громче. – Законы придумывали и утверждали в течение часа! Бюджет распределялся и тратился за две недели. По самым никчемным причинам появлялись новые службы.

Макки глубоко вдохнул, сознавая, что вложил в свои слова искренние эмоции.

– Потрясающе, – сказал Болин. – Эффективное правительство, да?

– Эффективное? – вспылил Макки. – Как будто огромное колесо вдруг сошло с рельсов! Самой структуре правительства угрожала опасность неизбежного распада, когда кучка умудренных опытом людей, опираясь на отчаяние, основала организацию, получившую название Корпус Саботажа.

– Ах да, я слышал о насилии, которое учинял Корпус.

Он специально выводит меня из себя, решил Макки, обнаружив, впрочем, что сейчас искренняя злость принесет ему пользу.

– Ладно, все действительно началось с кровопролития и ужасного разрушения, – сказал он. – Но это замедлило ход огромных колес. Правительство развило скорость, которой можно было управлять.

– Саботаж, – ухмыльнулся Болин. – На замену бюрократии.

Это напоминание было мне необходимо, подумал Макки.

– Нет дела слишком мелкого для саботажа, как нет и дела слишком великого, – сказал Макки. – Благодаря нам колесо поворачивается медленно и ровно. Давным-давно некий анонимный работник Корпуса по этому поводу выразился следующим образом: «Когда сомневаешься, замедли деятельность больших и ускорь работу маленьких».

– А Налоговые Наблюдатели, на ваш взгляд, «большие» или «маленькие»? – мягко спросил Болин.

– Большие, – ответил Макки, ожидая, что Болин перейдет в наступление.

Но пан-спекки такой ответ, казалось, позабавил.

– Печально.

– Как сказано в Конституции, – заметил Макки, – «погоня за несчастьем – неотъемлемое право любого человека».

– И вы не исключение. – Болин хлопнул в ладоши.

Через мятно-изумрудную дверь вошли двое пан-спекки в полицейской униформе.

– Вы слышали? – спросил Болин.

– Слышали, – ответил один из полицейских.

– Он защищал свое Бюро? – спросил Болин.

– Защищал, – подтвердил полицейский.

– Вы видели судебное постановление, – сказал Болин. – Мне очень жаль, поскольку сейр Макки – гость в моем доме, однако до суда он должен быть изолирован. Обращайтесь с ним вежливо, ясно?

Неужели он действительно настроен уничтожить Бюро? – взволнованно подумал Макки. – Неужели я ошибся?

– Вы расцениваете мои слова как саботаж? – спросил Макки.

– Это очевидная попытка вынудить главу Налоговых Наблюдателей пренебречь обязательствами, которые он поклялся выполнять, – сказал Болин. Он встал и поклонился.

Макки поднялся с собако-кресла и напустил на себя самоуверенный вид, хотя вовсе не чувствовал никакой уверенности. Сплетя толстые пальцы, он низко поклонился, затем выпрямился, словно престарелая жаба, поднимающаяся из глубины, дабы даровать благословение.

– Как гласит одно древнее высказывание, – изрек он, – «праведник живет глубоко в пещере, и небо кажется ему лишь маленьким круглым отверстием».

Макки с достоинством позволил полиции вывести себя из комнаты.

У него за спиной Болин озадаченно спросил:

– И что он имел в виду?

* * *

– Внимание! Внимание! Начинается заседание Верховного суда системы, первая скамья, центральный сектор!

По расчищенной подъемной платформе судебной арены туда-сюда метался клерк-робот. Металлические изгибы его тела сверкали в лучах утреннего солнца, проливавшихся вниз сквозь защитный купол. Голос, идеально подходивший большому круглому залу, проникал в самые дальние уголки:

– Просьба подойти всех, кто явился с прошением!