Машина бытия

– Делаю свою работу, отец, – ответил Жоао. Оглянувшись, он увидел, что старший Мартиньо остановился в воротах.

Жоао снова посмотрел на наружную поверхность стены, осветил камни под окном. Потом он встал на корточки и осветил землю, перевернув все комья земли и освещая каждую тень.

Осмотрев голую землю, он принялся за кусты, а затем и за лужайку.

Жоао услышал, как сзади к нему подошел отец.

– Ты нашел его, сынок?

– Нет, папа.

– Лучше бы ты дал мне его раздавить.

Из внешнего сада, который обрамлял дорогу и каменный забор, донеслось пронзительное стрекотание. Оно почти осязаемо висело в воздухе, накатывая волнами, и сначала Жоао показалось, что он слышит вой лесных хищников. По спине его пробежал предательский холодок. Он обернулся к дороге, где припарковал свой самолет, и направил на него синеватый луч фонаря.

Он вздрогнул и застыл на месте, уставившись на газон лужайки.

– Что это?

Ему показалось, что почва пришла в движение, образовав волну, которая усремилась к отцу с сыном. Волна уже отрезала их от дома. Она находилась в десяти шагах от них, но двигалась быстро.

Жоао поднялся и взял отца за руку. Он говорил спокойно, стараясь не волновать старика еще больше:

– Мы должны попасть в мой самолет, папа. Нам надо перебежать через них.

– Них?

– Это такие же насекомые вроде того, что мы видели в твоем кабинете, но их здесь миллионы. Может быть, они и не жуки, в конце концов. Может быть, это что-то вроде муравьев-солдат. Но мы должны добраться до самолета. У меня там необходимое оборудование и боеприпасы. Там мы будем в безопасности. Это грузовик бандейрантов, отец. Тебе придется бежать со мной, но я тебе помогу.

Они побежали. Жоао держал отца за руку и освещал путь фонарем, показывая дорогу.

«Господи, только бы его сердце выдержало», – мысленно взмолился Жоао.

Они уже находились в самой гуще волнообразно вздымавшихся насекомых, но твари не трогали их, рассыпаясь в обе стороны, освобождая людям место и тотчас смыкаясь за их спинами.

Белый силуэт грузового самолета уже выступил из темноты на изгибе дороги метрах в пятнадцати впереди от бегущих людей.

– Жоао… мое сердце, – задыхаясь, прохрипел Мартиньо-старший.

– Ты выдержишь, – выдохнул Жоао. – Быстрее!

Последние несколько шагов он буквально пронес отца на руках. Они уже были перед широкой дверью, ведущей в лабораторный отсек грузовика. Жоао рывком распахнул дверь, включил свет и протянул руку, чтобы взять защитный костюм и распылитель яда. Вглядевшись в освещенный желтым светом отсек, Жоао застыл на месте.

В отсеке сидели два человека, по виду индейцы из внутренних областей. У обоих были блестящие яркие глаза, а из-под соломенных шляп виднелись коротко остриженные черные волосы. Оба были похожи друг на друга, как братья-близнецы. Одинаковыми были даже серая одежда, и сандалии, и кожаные наплечные сумки. Вокруг них по стенам, инструментам и лабораторной посуде ползали похожие на жуков насекомые.

– Какого черта вы здесь делаете? – выпалил Жоао.

Один из индейцев держал в руке флейту. Он взмахнул ею и хрипло, со странными интонациями, произнес:

– Войди. Не будет вреда, если будешь повиноваться.

Жоао почувствовал, что отец стал оседать, и подхватил старика под руки. Какой же он легкий! Жоао вошел в отсек, неся отца на руках. Старый Мартиньо с трудом, поверхностно дышал. Лицо его посинело, лоб покрылся холодной испариной.

– Жоао, – прошептал он, – у меня сильно болит в груди.

– Тебе надо принять твое лекарство, отец, где оно?

– Дома, – еле слышно ответил старик.

– Кажется, это умирает, – скрипуче произнес один из индейцев.

Все еще держа отца на руках, Жоао бросился к парочке, срываясь на крик:

– Я не знаю, кто вы такие и зачем выпустили здесь этих жуков, но мой отец умирает и нуждается в помощи. Прочь отсюда!

– Подчиняйся, или оба мертвы, – ответил индеец с флейтой.

– Ему нужны его лекарство и врач, – умоляющим тоном произнес Жоао. Ему очень не понравился жест индейца с флейтой. Движение намекало, что флейта скорее всего была оружием.

– Какая часть его тела отказала? – спросил другой индеец. Он с любопытством взглянул на отца Жоао. Дыхание старика стало частым и поверхностным.

– У него больное сердце, – ответил Жоао. – Я знаю, что вы, фермеры, думаете, что он действовал недостаточно…

– Не фермеры, – бесстрастно произнес индеец с флейтой. – Сердце?

– Насос, – подсказал второй.

– Насос, – повторил индеец с флейтой и, встав со скамьи, жестом указал на нее. – Положи… отца сюда.

Второй тоже встал и отошел в сторону.

Несмотря на страх за жизнь отца, Жоао был страшно удивлен странным видом этой парочки; тонкими линиями, будто бы делившими их кожу на мелкие чешуйки; сверкающим блеском глаз.

– Положи отца сюда, – повторил тот, который держал флейту, указывая ею на скамью. – Помощь может быть…

– Оказана, – подсказал второй.

– Оказана, – повторил индеец с флейтой.

Жоао скосил взгляд и посмотрел на полчища насекомых на стенах. Эти твари застыли в странном спокойствии. Казалось, это воинство находится в напряженном ожидании чего-то. Они были в точности похожи на насекомое, которое они с отцом видели в кабинете.