Машина бытия

Уоллес, до которого стал доходить страшный смысл сказанного Кастером, тщетно пытался увлажнить пересохшие губы, облизывая их таким же сухим языком. «Боже! – думал он. – Этот ковбой решил утопить всех!»

Тайборо жестом подозвал помощника, что-то торопливо ему сказал, а затем поманил к себе полковника, стоявшего в дверях. В помещении стоял гул множества голосов. Несколько репортеров и операторов собрались возле окна слева от Кастера и принялись о чем-то спорить. Один из них – краснолицый седовласый мужчина в роговых очках – направился к Тайборо, но был остановлен помощником. Они принялись что-то обсуждать вполголоса, но сильно жестикулируя.

От двери донеслось смачное ругательство. Поксмен, штатный колумнист, тщетно пытался пробиться сквозь кордон охраны.

– Поксмен! – окликнул его Тайборо. Колумнист обернулся. – Я приказал никого не выпускать из зала, – сказал Тайборо. – Вы – не исключение! – Он снова повернул голову к Кастеру.

В зале стало тише, но в разных местах то и дело раздавались приглушенные восклицания, а из-за дверей доносился топот множества бегущих ног.

– Два канала вели трансляцию в прямом эфире, – сказал Тайборо. – С этим мы уже ничего не можем поделать, но постараемся выявить как можно больше их зрителей. Все материалы, записанные в этом зале, будут, однако, конфискованы. – Он повысил голос, услышав протесты представителей прессы. – Ставка – наша национальная безопасность. Президент уже извещен. Мы примем все меры, какие сочтем нужными.

В зал торопливо вошел полковник и, приблизившись к Тайборо, что-то негромко ему сказал.

– Вы должны были предупредить меня! – зло воскликнул сенатор. – Я не имел никакого представления о…

Полковник перебил его, что-то шепнув.

– Эти бумаги… ваш доклад не ясен! – сдавленным голосом произнес Тайборо. Он уперся тяжелым взглядом в Кастера. – Я вижу, вы улыбаетесь, мистер Кастер. Но ничего, очень скоро вы перестанете улыбаться.

– Сенатор, это печальная улыбка, – ответил Кастер. – Но несколько дней назад я уже знал, что вы будете не в состоянии понять все значение этой вещи. – Он похлопал ладонью по похожему на пистолет устройству, лежавшему на столе. – Я уже тогда сказал себе, что вы ступите на старую, заезженную и бесполезную колею.

* * *

– Вы действительно сказали себе это? – спросил Тайборо.

Уоллес, уловив ядовитые нотки в голосе сенатора, отодвинул свой стул на несколько дюймов в сторону от Кастера.

Тайборо взглянул на лазерный излучатель.

– Эта штука на самом деле разряжена?

– Да, сэр.

– Если я прикажу моим людям забрать ее у вас, вы не окажете сопротивления?

– Кому из ваших людей вы можете ее доверить, сэр? – спросил Кастер.

В зале наступила мертвая тишина, которую нарушил лишь истерический смешок в секторе прессы.

– На самом деле, у каждого на моем ранчо есть такая штуковина, – сказал Кастер. – С ее помощью мы валим деревья, пилим дрова и делаем столбы для оград. Каждое письмо, полученное мною в ответ на мою патентную заявку, было отправлено по обычной почте. По всему миру были разосланы тысячи схем и инструкций по сборке этого приспособления.

– Вы подлый изменник! – прохрипел Тайборо.

– Несомненно, вы имеете право на это мнение, сенатор, – спокойно парировал Кастер. – Но я предупреждаю вас, что у меня было достаточно времени на болезненные, но тщательные размышления, гораздо более глубокие, чем ваши. По моему мнению, у меня просто не было выбора. Каждую неделю я ждал возможности представить эту вещь публике, и каждый день, каждую минуту увеличивались шансы на то, что человечество будет уничтожено…

– Вы сообщили об этом на слушаниях, посвященных закону о пастбищах, – почти жалобно произнес Плауэрс.

– Сенатор, я сказал вам правду, – ответил Кастер. – Сейчас нет никаких оснований для изменения закона. Мы собираемся и дальше работать в полном соответствии с ним, если на то будет согласие наших соседей и всех других заинтересованных лиц. Людям, знаете ли, все еще нужна еда.

Тайборо вперил в Кастера горящий взгляд.

– Вы говорите, что мы не можем принудить вас… – Он умолк, услышав какое-то движение в дверях. Там был натянут канат, а морские пехотинцы выстроились в шеренгу вдоль него лицом к залу. Толпа людей пыталась прорваться сквозь этот кордон. Репортеры размахивали карточками аккредитации.

– Полковник, я же приказал вам очистить холл! – рявкнул Тайборо.

Полковник бросился к канату.

– Если надо, применяйте силу! – приказал он.

После этого наступила тишина. Все успокоились. К барьеру начали подходить еще люди в военной форме. Шум окончательно прекратился.

* * *

Тайборо снова повернулся к Кастеру.

– По сравнению с вами Бенедикта Арнольда[32] можно считать самым величайшим другом Соединенных Штатов, – сказал он.

– Сколько ни проклинайте меня, это вам не поможет, – сказал Кастер. – Вам придется с этим жить, поэтому лучше постарайтесь это понять.

– Все это очень просто, – сказал Тайборо. – Все, что мне надо сделать, это послать двадцать пять центов в патентное бюро за схему, а потом написать вам письмо.

– Мир уже шел к самоубийству, – сказал Кастер. – Только глупцы не могли понять…