Машина бытия

– Об. Работать, – сказала она.

Она вернулась в импровизированную мастерскую и положила камень на прежнее место – на черную бархатную подушку.

Пловец решил подойти ближе, но сильная рука легла ему на плечо. Он оглянулся и увидел оскалившегося в нехорошей улыбке Джепсона.

– Ты бы лучше отошел в сторонку, мальчик, – почти ласково сказал Джепсон.

Пловец задрожал. В голосе Джепа он не просто услышал приказ, но и ощутил какое-то окончательное решение.

Как раз в этот момент у южного окна запела птичка.

Об посмотрела в окно и улыбнулась. Птичья песенка была ей хорошо знакома, она понимала этот голос, он говорил: «Это моя земля, это мой куст». Она обернулась и встретила сумрачный взгляд Джепсона.

– Режь этот чертов камень!

Она съежилась. В голосе Джепсона она отчетливо услышала смерть.

Профессор направил свет лампы на верстак и тронул Об за плечо.

Она подняла голову, всмотрелась в лицо профессора и уловила в его глазах выражение страха. Груаак боится? Значит, здесь и между бесами-богами тоже нет согласия! Мысли Об путались. Она склонилась над верстаком, поместила камень в тиски и принялась поворачивать его, стараясь определить лучшее положение, потом закрепила камень в тисках. Какие хорошие орудия у этих бесов-богов.

Джепсон обошел верстак и встал так, чтобы лучше видеть, что будет делать Об. Он вытер вспотевшие ладони о штаны. Раньше ему уже приходилось наблюдать работу резчиков. Перед первым ударом молотка время всегда тянулось нестерпимо долго. Напряжение нарастало, нарастало, и, когда нервной энергии становилось достаточно, резчик наносил первый удар по камню… да, пока все правильно.

В ожидании этого момента Джепсон испытывал какое-то дурманящее чувство, глядя на действия Об.

IV

Некоторое время она смотрела на разложенные на верстаке клинья, потом выбрала один и приложила его к алмазу. В другую руку она, не спеша, взяла молоток.

Джепсон ожидал, что теперь Об начнет перемещать клин, находя для него лучшее положение, но буквально подпрыгнул от изумления и неожиданности, потому что первый удар последовал сразу.

Тук!

От Марсианского алмаза откололась длинная узкая полоска и упала на верстак.

Тук!

Откололся еще один кусок, на этот раз поменьше.

Тук!

Джепсон вышел из оцепенения, когда от камня отвалился третий фрагмент.

– Постой! – крикнул он.

Тук!

Об ослабила тиски, повернула камень и снова закрепила его.

Тук!

– Скажи ей, чтобы она остановилась! – промычал Джепсон.

Тук!

К профессору вернулся дар речи.

– Об!

Она обернулась, по-прежнему держа молоток и режущий клин на алмазе.

– Стоп работать, – сказал профессор.

Она послушно опустила молоток.

Джепсон поджал губы и издал неопределенный звук:

– Ууух!

Он взял с верстака самый большой осколок и повертел его в пальцах.

– Этот камень нельзя разрезать! Как же, как же! Ух ты!

Он бросил осколок на верстак, достал из наплечной кобуры пистолет и направил его на Пловца.

– Ничего личного, Пловец, – сказал он. – Но, знаешь, ты стал мне обузой. Да и дяде-профессору нужно преподать урок послушания. Я его предупреждал.

– Вы этого не сделаете, – пролепетал профессор

Джепсон метнул на него насмешливый взгляд.

* * *

В этот момент действиями Пловца руководило исключительно отчаяние. Он резко отклонился в сторону и ударил ногой по руке Джепсона, державшей оружие. Годы тренировок не прошли даром. Удар был достаточно силен, чтобы выбить пистолет из руки как раз во время выстрела. Оружие издало резкий шипящий звук, и отравленный дротик вонзился не в грудь Пловца, а в потолок. Пистолет, вертясь, покатился по полу.

На мгновение Об оцепенела от ужаса, так ее напугали действия Пловца. Он восстал против беса-бога! Но она и сама слышала смерть в его голосе и понимала, что даже пеночка бросится на человека, если у нее будут на то достаточные причины. Так почему же тогда человеку не напасть на беса-бога?

Не успел Джепсон открыть рот, чтобы позвать своих мальчиков, как Об опустила на его голову свой мозолистый кулак. Раздался звук, похожий на звук приземления на пол спелой дыни, а затем хруст сломанного позвоночника. Удар Об сломал Джепсону шею. С глухим стуком он грохнулся на пол.

Пловец стремительно нагнулся и подобрал пистолет; потом подполз к двери в гостиную и внимательно прислушался, чтобы понять, привлек ли шум в мастерской внимание мальчиков.

– Мой бог, мой бог! – восклицал потрясенный профессор.

Снаружи доносились только обычные звуки – шаги на втором этаже в спальне, скрип кровати, шум текущей из кранов воды. Кто-то насвистывал.

Пловец обернулся.

Об стояла над трупом и смотрела на него с нескрываемым удивлением.

Пловец пересек комнату и склонился над телом Джепсона, внимательно его осмотрел.

– Мертв, – объявил он и ободряюще улыбнулся Об. Впрочем, сам он никакой бодрости не испытывал. – Мы крупно попали, дядя, – сказал он. – Если сюда войдет кто-то из мальчиков…

Профессор с большим трудом подавил дрожь.

– Что мы будем делать?

– У нас только один выход, – ответил Пловец. – Об, помоги мне задвинуть эту падаль за верстак.

Он наклонился и попытался сдвинуть труп с места.