Машина бытия

– Ты! – неистово закричала женщина. Она вскинула вверх руку с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем, направив их на Крэнстона, словно обороняясь от нечистой силы. Я всегда думал, что этот жест умер на исходе Средних веков. – Когда ты выйдешь у меня из головы, ты… коттис!

Эти слова помогли ей побороть оцепенение. Она подобрала подол платья и бросилась бежать по дороге, ведущей к шоссе. Последнее, что мы увидели, – это ее фигура в зеленом платье, свернувшая за угол гаража.

Я пытался что-нибудь сказать, но не находил слов. Коттис – это датский Пан, который соблазняет девственниц и похищает их разум, но я не знал, что у норвежцев тоже бытует эта легенда.

– Ее сестра написала ей в этом письме, – сказал Крэнстон, – что ее младший сын сильно обварился – на него опрокинулась кастрюля с кипятком. Это случилось два дня назад. Письмо пришло с авиапочтой. Такие письма приходят сюда не каждый день.

– Вы хотите сказать, что прочитали это письмо ее глазами? – спросил я.

– Но то место в моем мозгу, о котором я вам говорил… оно же никуда не исчезло, – ответил он. – Один Бог знает, сколько раз я хотел как-то его потерять, избавиться от него. Особенно после того, как она вышла замуж за Гаса Биллза.

Я сильно разволновался. Возможности…

– Слушайте, – сказал я. – Я сам напишу в университет Дюка. Мы можем…

– Не смейте этого делать! – вспылил он. – Плохо уже то, что каждый человек в этой долине знает об этом моем проклятии. О, я понимаю, что почти никто в это не верит… но сам шанс… – Он покачал головой. – Я не буду ей мешать, если она найдет подходящего человека…

– Но, дорогой мой, – заговорил я, – если вы…

– Теперь вы мне поверили, не так ли? – спросил он с некоторым лукавством, которое мне не понравилось.

– Ну, мне хотелось бы, чтобы эти способности изучили люди, которые…

– Чтобы сделать из этого спектакль, – сказал он. – Историю для воскресных газет. Чтобы об этом узнал весь мир.

– Но если…

– Понимаете, она никогда не выйдет за меня! – крикнул он. – Нет, вы не понимаете. Она никогда от меня не избавится, но замуж за меня она никогда не выйдет. Даже когда она села в поезд, направлявшийся в Миннеаполис… через неделю после того, как она сбежала из нашего дома…

Голос его пресекся.

– Но подумайте о том, что это может значить для…

– Это единственная женщина, которую я любил, – сказал Крэнстон. – Единственная женщина, на которой я мог бы жениться… но она думает, что я дьявол во плоти! – Он уставился на меня горящим взглядом. – И вы думаете, что я хочу выставить это на всеобщее обозрение? Да если бы у меня был подходящий крюк, я бы вырвал с корнем этот проклятый кусок мозга!

С этими словами он вскочил и быстро зашагал по дороге, ведущей к гряде скал.

Гибель города

Это был такой красивый город, подумал Бийска. От вдумчивого наблюдателя не могла укрыться его ослепительная красота. Когда Старший врач городов приказал санировать город, Бийска ознакомился с чертежами и нашел город умопомрачительным. Мысли его снова и снова возвращались к тем, кто называл это место домом, а таких людей было двести сорок одна тысяча – и теперь их ожидало бездомное существование.

Бийска смотрел на город с поросшего лесом вытянувшегося во внутреннюю бухту полуострова. Косые лучи падающего в океан солнца освещали город таинственным красноватым светом. Он старался найти хоть один изъян, но с такого расстояния не были видны даже со вкусом оформленные поляны.

«Почему именно меня выбрали для этого? – спросил он себя. И потом: – Если бы только эти глупцы построили безобразный город!»

Он тотчас отогнал от себя эту еретическую мысль. В этом вопросе было столько же смысла, как в вопросе о том, почему Миери, интерн, которая стояла за его спиной возле орнитоптера, была для него эталоном женской красоты. Такие вещи случаются. Иногда. Но задача Врача городов – выявлять неопровержимые факты и помещать их в нужный контекст.

Бийска продолжал внимательно рассматривать город, стремясь к субъективно-объективному синтезу впечатлений, которых требовало выполнение задания. Строители города воплотили в его чертеже свои идеи с таким глубоким чувством гармонии, что никакие зрительные манипуляции не могли скрыть их творческий подход. Глядя на фон – крутые, поросшие лесом склоны заснеженных гор, – создатели города, вероятно, сказали себе: «Вертикали угрожают людям; они создают опасность, как бы нависающую сверху. Люди не могут чувствовать себя спокойно и уверенно на вертикальной поверхности».

Они построили город, правильность которого решила его судьбу. Интересно, они сами подозревали, что́ именно воздвигли? Бийска считал это сомнительным.

«Как могли строители упустить это?» – подумал он.

Но и этот вопрос он отбросил. Вопрос не помогал открыто выступить против обстоятельств, заставлявших его следовать принятому решению. Врач городов действовал здесь от имени всего биологического вида, от имени всех человеческих существ, взятых вместе. Он должен действовать от их имени.