Машина бытия

За это короткое время – всего за один час – Билли умственно повзрослел на пятьсот шестнадцать человеческих лет. Внешне Билли по-прежнему оставался восьмилетним мальчиком ростом сорок девять дюймов, весом пятьдесят шесть фунтов, с обветренной белой кожей и светлыми вихрами нечесаных волос.

Глаза его остались такими же голубыми, но во взгляде появились несвойственная детям жесткость и проницательность. Двигательные клетки в продолговатом и спинном мозге сильно разрослись и размножились, а заодно произошла миелинизация передних корешков и периферических нервов.

Каждое чувство усилилось, потенциал роста и развития изменился, так что в будущем этот эффект должен был лишь усилиться.

От всего этого он немного опечалился, но зато теперь он знал, что делать. Он понял, что такое феросслк и как можно им воспользоваться.

В шесть часов восемнадцать минут пополудни, в пятницу, Билли взял коробку обеими руками и потащился через пустырь к дому.

Мать, на левой руке которой красовался синяк, полученный от мужа, чистила картошку в кухонной раковине. Это была миниатюрная блондинка, бывшая красавица, в замужестве быстро превратившаяся в серенькую мышку.

Увидев Билли, она стряхнула слезы и кивнула в сторону гостиной – оба движения она сделала одновременно. Она, кажется, не заметила, что у Билли в руках какая-то коробка, но зато заметила, что он стал больше похож на своего настоящего отца.

От этой мысли она снова заплакала и отвернулась, что помешало ей увидеть, как Билли направился в гостиную, несмотря на предупреждение о том, что там отчим и что он в плохом настроении.

Феросслк, разделяя эмоциональную реакцию Билли, породил новые ругательства, которые ввел в одно из измерений.

Генри Александер почувствовал, что в комнату вошел Билли, опустил вечернюю газету и уставился в повзрослевшие глаза мальчика. Генри был светлокожим и дряблым мужчиной; полупрофессиональный спортсмен в прошлом, теперь он безнадежно заплыл жиром. Новое выражение в глазах Билли он принял за обычную ненависть. Впрочем, эта ненависть была взаимной.

– Что это за ящик? – поинтересовался Генри.

Билли пожал плечами:

– Это папина коробка.

– Что?

Билли, не отвечая, прижал коробку к уху. Феросслк переключился в режим тихого воспроизведения и принялся инструктировать Билли. Только он один слышал произносившие инструкции голоса.

– Зачем ты прижал эту дурацкую штуку к уху? – спросил Генри. Он уже решил отнять коробку у мальчика, но оттягивал этот приятный момент.

– Я слушаю, – ответил Билли. Он угадал приближение решительного момента по двум очевидным признакам: стиснутым зубам и поту, выступившему на лбу отчима.

– Это что, музыкальная шкатулка?

Генри внимательно присмотрелся к коробке в руках мальчика. Она выглядела старой… даже, пожалуй, старинной. Он и сам не понимал, почему ему так показалось.

Билли еще раз пожал плечами.

– Где ты ее взял? – спросил Генри.

– Я ее нашел.

– Где можно найти такую вещь? Это же похоже на антиквариат. Коробка, может быть, нефритовая.

– Я нашел ее на пустыре. – Билли уже хотел сказать, где именно на пустыре, но передумал и промолчал. Откровенность была не в его характере.

– Ты уверен, что не спер ее?

– Я ее нашел.

– Не вздумай мне дерзить! – Генри швырнул газету на пол.

Услышав громкие голоса, мать Билли поспешила в гостиную и встала за спиной сына, склонившись над ним.

– В чем дело? – отважно спросила она.

– Не твое дело, Хелен! – рявкнул Генри. – Этот твой ублюдок стащил ценную вещь, и он…

– Генри! Он никогда не…

– Я же сказал: это не твое дело! Уйди! – Генри злобно уставился на жену. Теперь коробка казалась ему именно тем, чем он хотел, чтобы она была в действительности: ценной антикварной вещью. Бог с ним с воровством, хотя оно и могло расстроить возникшие у Генри планы конфискации коробки и последующего обогащения.

Билли подавил улыбку. Вмешательство матери он счел счастливой случайностью, так как сам пока не полностью разобрался в феросслке. Появление матери позволило выиграть время. Теперь все зависело от него, и Билли принялся маневрировать.

– Дай сюда коробку! – потребовал Генри.

– Она моя, – сказал Билли, и, пока он произносил эти слова, его вдруг озарило: он принадлежит коробке точно так же, как она принадлежит ему.

– Слушай, невоспитанный ублюдок, если ты сейчас же не отдашь мне коробку, мы поговорим с тобой в сарае!

Мать тронула Билли за руку.

– Сынок… ты бы лучше…

– Хорошо, – согласился Билли, – но это обычная коробка с сюрпризом вроде тех китайских безделушек.

– Я же сказал: дай сюда, черт бы тебя побрал!

Прижав коробку к груди, Билли пересек комнату, тщательно продумывая каждый свой шаг. Еще несколько секунд… все!

Он протянул коробку отчиму.

Генри схватил коробку и удивился тому, насколько она холодная. Несомненно, это камень. Холодный камень. Он принялся вертеть коробку в руках. На крышке были видны какие-то странные знаки – клинья, волны, какие-то фигуры. Он приложил коробку к уху, прислушался.

Тишина.

Билли улыбнулся.

Генри резко оторвал коробку от уха. Это что еще за шутки? Ребенок осмеливается разыгрывать его, делает из него дурака.