Машина эмоций

Далее вы можете заметить аналогичную модель в собственном сознании – когда какие-то ресурсы принимают решение, которое остальная часть разума не может контролировать, и выходит, будто вы делаете что-то «против воли». Опять же, может показаться, что на вас действует какая-то внешняя сила. Поэтому репрезентация намерений в виде помощников или даже антагонистов выходит очень наглядной.

Ученик:Но разве описание цели как силы – это не всего лишь метафора? Мне кажется, не стоит называть одними и теми же словами феномены, обладающие такими разными характеристиками.

Слова «всего лишь» не стоит употреблять по отношению к метафорам, ведь именно в этом и заключается суть описания. Очень редко можно сказать, что что-то является именно чем-то, обычно мы можем только описывать, на что оно походит, – то есть описывать объект с точки зрения других вещей, которые, как нам кажется, обладают подобными свойствами, – а затем отмечать различия. Затем мы помечаем его тем же или сходным именем, отныне наделяя это более старое слово или фразу дополнительным смыслом. Вот почему большинство наших слов – «слова-чемоданы». В разделе 9.4 высказывается предположение, что многозначность слов – это, быть может, величайшее из сокровищ, доставшихся нам от предков.

Мы уже не раз упоминали в данной книге о целях, но до сих пор так и не поговорили о том, как они функционируют. Поэтому давайте перейдем от вопроса о том, какие ощущения вызывает цель, к тому, что это такое на самом деле!

Разностные машины

Разногласия возникают и тогда, когда получают другое, то есть не то, к чему стремились, ибо не получать того, к чему тянет, все равно что ничего не получать[68].

Аристотель

Иногда люди ведут себя так, будто у их действий нет никакого направления или цели. В других случаях – как будто бы есть. Но что такое цель и как ее можно иметь? Пытаясь ответить на подобные вопросы простыми словами, например «Цель – это то, чего вы хотите достичь», вы попадете в порочный круг, потому что следом придется спросить, что такое «хотеть», – и вы обнаружите, что пытаетесь описать этот глагол с помощью других слов, таких как «мотив», «желание», «назначение», «намереваться», «надеяться», «желать», «стремиться» и «жаждать».

В общем, вы обязательно попадете в эту ловушку, если попытаетесь описать состояние ума посредством других «психологических слов», потому что они никогда не приводят к разговору о лежащих в основе механизмах. Однако из круга можно вырваться с помощью следующего утверждения:

Система будет выглядеть как имеющая цель, если продолжит применять различные методы решения задачи до тех пор, пока ее текущая ситуация не превратится в некие другие условия.

Оно выводит нас из сферы психологии, наталкивая на вопрос о том, какие механизмы на это способны. Вот пример того, как мог бы работать подобный процесс.

Целеустремленность: Он начинается с описания конкретной возможной ситуации в будущем. Он также способен регистрировать некоторые различия между ситуацией, в которой он находится сейчас, и теми «некими другими условиями».

Находчивость: Он также оснащен средствами устранения этих различий.

Настойчивость: Если процесс будет упорно применять эти средства, то с точки зрения психологии мы посчитаем, что он пытается изменить нынешнюю ситуацию на то, чего он «хочет».

Настойчивость, целеустремленность и находчивость! Следующие несколько разделов рассказывают, как с помощью этой троицы свойств можно было бы объяснить работу того, что мы называем мотивами и целями, дав нам ответы на вопросы, озвученные в разделе 2.2: