Машина эмоций

Этот край сложно выделить, потому что участки обеих его сторон имеют практически одинаковую текстуру[51]. Мы пытались использовать дюжину разных способов распознать края, но ни один метод не работал сам по себе. В конце концов мы получили лучший результат, когда придумали, как их скомбинировать. И с такими же проблемами мы сталкивались на каждом уровне: ни одного метода не было достаточно самого по себе, но их комбинация повышала эффективность. И все равно в итоге эта модель поступательных действий не сработала, потому что «Строитель» продолжал совершать слишком много ошибок. Мы сделали следующий вывод: это произошло из-за того, что информация поступала в нашу систему только в направлении «вход – выход», и если на любом этапе совершалась ошибка, уже не было никакой возможности эту ошибку исправить. Чтобы помочь ситуации, нам пришлось добавить множество путей «верх – низ», так чтобы знания могли течь как вниз, так и вверх.

То же самое касается действий, которые мы предпринимаем. Ведь когда мы хотим изменить ситуацию, нам нужно составить план действий. Например, чтобы использовать правило из серии «Если видишь брусок, возьми его в руку», вам нужно сформировать план действий, направляющий ваши плечо, руку и пальцы на точное движение, которое не потревожит окружающие брусок предметы. То есть, опять-таки, здесь нужны процессы высокого уровня, а составление планов также требует использования нескольких уровней процессов, поэтому наша схема должна включать в себя следующие пункты:

Каждый Планировщик действий реагирует на обстановку составлением последовательности Целей движения, каждая из которых заканчивается использованием Моторных навыков – таких как «тянуться», «хватать», «поднимать», а затем «перемещать». Каждый Моторный навык – специалист в контролировании движения определенных мышц и суставов, и то, что начинается как простая Машина реакций, в итоге превращается в большую и сложную систему, в которой каждые «если» и «действуй» включают множество шагов, а процессы на каждом этапе обмениваются сигналами сверху и снизу.

Раньше было распространено мнение о том, что наши зрительные системы работают «снизу вверх», сначала различая самые общие черты, затем объединяя их в области и формы и наконец распознавая предметы. Однако в последние годы стало ясно, что на то, что происходит на «самых ранних» стадиях, влияют наши высокоуровневые ожидания.

[Большинство старых теорий восприятия] основано на модели зрения «пожарная цепочка», которая сейчас уже не пользуется популярностью. Это иерархическая модель последовательных действий, которая приписывает наш эстетический отклик только самой последней стадии – мощному всплеску узнавания. По моему мнению… на каждой стадии визуальной сегментации, еще до финального «Ага!», происходит множество мини-всплесков. В самом деле, сам акт перцептуального захвата объектоподобных единиц может быть таким же приятным, как собирание пазла. Другими словами, искусство – это визуальная прелюдия перед финальной кульминацией распознавания.

В. С. Рамачандран, 2004

На самом деле сейчас мы знаем, что зрительные системы нашего мозга получают гораздо больше сигналов от других областей мозга, чем от глаз.

Такой большой вклад хранящихся в мозге знаний в восприятие соотносится с недавно обнаруженной интенсивностью нисходящих связей в анатомии мозга. Примерно 80 % волокон, поступающих к передаточной станции латерального коленчатого тела, поступает вниз из коры головного мозга, и лишь 20 % – от сетчатки.

Ричард Грегори, 1998

Предположительно, эти сигналы от остальных частей мозга выдвигают предположения для зрительной системы, какие черты распознавать или какого рода объекты могут встретиться в поле зрения. Таким образом, как только вы догадываетесь, что находитесь на кухне, вы с большей вероятностью начнете распознавать предметы как чашки или блюдца.