Машина и Винтики

Трудно считать случайностью, что первую верноподданническую биографию Сталина, обожествлявшую Вождя – благодетеля, написал француз – картезианец и атеист, представитель свободного народа. Как нельзя считать случайностью и то, что другой француз – Борис Суварин – почти в то же время написал первую подлинную биографию Сталина. Последующие десятилетии стали свидетелями рождения и угасания культа коммунистического вождя в самых разных районах земного шара – в Китае и на Кубе, в Албании и Эфиопии… Любовь к Вождю-батюшке оказалась чувством, свойственным не только русскому народу, якобы предназначенному для рабства своей историей. Послеоктябрьская история мира засвидетельствовала, что коммунистическая система выделяет культ вождя, как змея яд. "Авторитет" вождя, воплощающего мудрость партии, знающей тайну истории и дорогу в рай, является неизбежным и необходимым элементом системы. Структура, основанная на "авторитете" генерального секретаря, воспроизводится и в коммунистических партиях, которые еще не пришли к власти: генеральный секретарь ЦК всегда значительно "равнее" других членов ЦК и Политбюро.

Проблема "авторитета" – проблема легитимности власти. Через две недели после Октябрьского переворота Горький констатировал: "Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти, о чем свидетельствует их позорное отношение к свободе слова, личности и ко всей сумме тех прав, за торжество которых боролась демократия".40 Для Горького легитимацией революции было установление демократии. Ленин совершил революцию для установления диктатуры, которая дала бы ему власть. Власть, дающая возможность построить утопию, была для Ленина легитимацией революции. Горький хорошо знал вождя Октября: "…человек талантливый, он обладает всеми свойствами "вождя", а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс".41 Ленин обладал качеством еще более необходимым "вождю": верой в то, что он знает отгадку "тайны", обладает магическим рецептом, позволяющим совершить чудо. В марте 1919 г. Ленин излагает свою философию власти: "В эпоху резкой борьбы… надо выдвигать принцип личного авторитета, морального авторитета отдельного человека, решениям которого все подчиняются без долгих обсуждений".42

История создания "культа личности" Сталина известна во многих деталях. Все те, кто осуждал или легко критиковал за неумеренность "культ Сталина", противопоставляли ему "скромность" Ленина, его стремление к "коллективному руководству". Факты свидетельствуют о том, что "культ вождя" рождается сразу же после захвата власти партией большевиков и является осуществлением ленинского "принципа личного авторитета".

Культ вождя революции необходимо было строить с самого начала – никто в России (кроме горстки революционеров и полицейских) Ленина не знал. Но строительство не начиналось на голом месте – в России верили в Бога. Начинается деификация Вождя. Религиозные ассоциации, символы, атрибуты используются для представления Ленина стране, в которой он захватил власть. Демьян Бедный пишет к первомайскому празднику (1918) стихотворение Вождю: "Ты был в далекой стране, но дух твой был всегда с нами. Страница за страницей росла Святая Библия Труда"43 6 сентября 1918 г. Зиновьев выступает с длинным докладом, который публикуется фантастическим для того времени тиражом в 200 тыс. экземпляров. Это первая официальная биография Ленина – и как все последующие – фальсифицированная.44 Эпитеты и образы, выбранные Зиновьевым – не оставляют сомнений в модели, которую он использовал: Ленин – апостол мирового коммунизма; Что делать? – евангелие; в тяжелые годы эмиграции (Зиновьев настаивает на аскетизме Ленина, его полуголодном существовании в Париже и Швейцарии)45 он не переставал верить в грядущую революцию и точно предсказал ее. "Он действительно избранный из миллионов. Он вождь божьей милостью. Это подлинная фигура вождя, какие рождаются раз в 500 лет".46

Ранение Ленина дает могучий толчок культу Вождя: он изображается мучеником, а его выздоровление – объявляется чудом. 50-летие Ленина (22 апреля 1920) празднуется с невиданным еще размахом. Троцкий изображает Ленина воплощением старой и новой России, подлинным национальным вождем, вооруженным "последним словом научной мысли".47 Зиновьев и Каменев изображают Ленина создателем и движущей силой коммунистической партии. Зиновьеву принадлежит формула – "говорить о Ленине, значит говорить о партии",48 – которая сделает карьеру в интерпретации Маяковского: "Мы говорим Ленин – подразумеваем партия, мы говорим партия – подразумеваем Ленин".49

Культ вождя строится в присутствии вождя и с его согласия. Возможно, Ленин не очень любил гиперболизированные похвалы, которыми засыпали его соратники, но соглашался на них, ибо считал – полезными. А. Луначарский подтверждает: "Я думаю, что Ленин, который не мог терпеть культа личности, который отвергал его всеми способами, в последние годы понял и простил нас".50