Машина иллюзий

Зои поставила кофейник, взяла тряпку и начала вытирать лужу.

– Что произошло? – Саймон нашел другую тряпку и принялся ей помогать. – Ты начала наливать кофе и вдруг застыла, словно статуя. Взгляд у тебя погас, словно ты за миллион миль отсюда. Я почти минуту приводил тебя в чувство.

– Саймон, честное слово, я не знаю, что произошло. Похоже, я просто отключилась.

– Позволю себе заметить, Зои, что это на тебя не похоже.

– Это точно. Я не выспалась.

– Я тоже. По словам Мэла, у него тоже что-то похожее. Судя по всему, сейчас у многих бессонница.

Зои остановилась.

– Саймон… – начала она.

– Да?

– Может ли человек видеть сны, когда бодрствует?

– Хм… – Саймон помолчал, постукивая пальцами по подбородку. – Я не эксперт, но есть такая вещь, как гипнагогия. Про нее мне рассказывали в курсе психологии, когда я учился на врача. Это граница между сном и бодрствованием, состояние, когда у тебя могут возникнуть галлюцинации и целая куча других ярких ощущений. Иногда это называют «осознанными сновидениями». В этом промежуточном состоянии нереальное может показаться пугающе реальным. Ты можешь ощущать вкус и запах, прикасаться к объектам, словно они в самом деле перед тобой.

Зои медленно кивнула:

– Ясно. И, наверное, эта…

– Гипнагогия.

– Гипнагогия показывает тебе скорее то, что могло быть, чем то, что было.

– Такое можно увидеть в любом сне.

– Пока ты меня не разбудил, я могла бы поклясться, что я снова в долине Серенити вместе с Мэлом. Битва повторялась в мельчайших подробностях, но в самом конце события стали развиваться в другом направлении. На этот раз «бурые» победили.

Саймон удивленно поднял брови.

– Вот уж действительно исполнение мечты.

– Ну да. И у меня возникло четкое ощущение, что это решающий момент, поворотная точка. После этого сторонники независимости одержали победу. Странно, да?

– Почему это должно быть странно? Конечно, ты хотела, чтобы битва – да и вся война, если уж на то пошло – закончилась иначе. В долине Серенити вас с Мэлом предало командование. Вы видели, как огромное число людей погибло, сражаясь за независимость. Это оставило след на вашей психике. Знаешь, что я об этом думаю?

– Что?

– То, что это чувство вины выжившего. Такой эффект часто встречается у ветеранов. «Почему я выжил, когда столько других погибло? Чем я заслужил это?» У тех, кто воевал на стороне проигравших, это проявляется еще сильнее. «Стоило ли дело того? – думают они. – Неужели гибель всех этих людей была напрасной?» Иногда ты даже начинаешь жалеть о том, что тебя не убили. Поэтому теперь, когда ты впала в гипнагогическое состояние, на поверхность выплыло то, что скрыто в твоем подсознании. Ты заново пережила один из ключевых моментов своей жизни и решила проблему, представив событие в положительном свете.

– Это опасно?

– Нет, – ответил Саймон. – Но я думаю, Зои, что тебе стоит с кем-нибудь об этом поговорить – с профессионалом или с одним из тех, кто был там, с таким, как Мэл, – просто чтобы не держать это в себе. Ты очень сильный человек, но за эту силу приходится платить. Ты загоняешь в себя многое из того, что нужно выпустить наружу. Если не избавиться от этих мыслей, то со временем они прожгут в тебе огромную дыру, словно кусок фосфора, если держать его в руке.

Зои понимала, что он прав: она из тех, кто предпочитает не признаваться в своей темной стороне, а подавлять ее. Но такая привычка сложилась в течение всей ее жизни, и Зои сомневалась, что сможет от нее избавиться.

– Что ж, спасибо за лекцию, док. – Зои продолжила вытирать пролитый кофе. Она понимала, что сейчас придает своему лицу бесстрастное выражение, словно надевает маску – хорошо ей знакомую маску. – Очень увлекательная тема.

Саймон оценивающе взглянул на нее и кивнул. Зои понимала: он знает, что она уходит в отказ. Она приоткрыла крошечное отверстие в своей броне, но теперь оно снова было наглухо закрыто.

– Возможно, нам всем нужно просто отдохнуть, – сказал он. – Лично мне – точно.

Глава 19

Врачу – исцели себя сам.

«Давать советы другим – это прекрасно, – подумал Саймон, – но в этом нет ничего хорошего, если ты сам не следуешь своим собственным рекомендациям».

Он поплелся в медотсек, чтобы осмотреть Джейна. Профессиональный долг и все такое.

Здоровяк по-прежнему крепко спал.

Саймон заметил, что диагностические приборы зафиксировали повышенный уровень активности головного мозга.

«Разумеется, все это относительно, ведь базовый уровень активности мозга у Джейна весьма невысок», – подумал Саймон.

Но если отбросить шутки в сторону, то уровень не был аномально высоким. Он соответствовал уровню активности мозга у человека, который видит сон: количество низкочастотных волн снижено, а волн с высокой частотой стало больше. Глаза Джейна бегали туда-сюда под веками: классический признак быстрого сна.

Все физические показатели Джейна были в норме. Саймон решил, что его можно оставить еще на часок, и отправился в свой кубрик, чтобы вздремнуть. Когда он спускался по лестнице, то вдруг вспомнил, что сегодня у него день рождения. Как он мог про него забыть?