Машина иллюзий

Мэл бросил взгляд через плечо, ожидая увидеть набившихся в кубрик Пожирателей. Но тем не менее он понимал, что рядом с ним никого нет. Внезапно эта мысль показалась ему нелепой. Более того, он посмотрел на дверь и увидел, что она никуда не делась. Никаких Пожирателей на борту корабля нет – и не было.

Мэл сел на корточки и закрыл глаза.

Он увидел картинку – обрывок воспоминания, которое не было воспоминанием. Инара. Их дети. Жизнь на Синоне. Призрак счастья, поселившийся в его сознании. Мэл пытался удержать его, хотя бы на миг продлить эту невероятную фантазию.

Воспоминание утекало сквозь пальцы, исчезало без следа, оставляя после себя лишь слабую боль и тоску.

Так Мэл просидел несколько минут, ощущая полную измотанность и почти невыразимую печаль.

Затем в системе корабельной связи зазвучал голос Уоша:

– Кхм… Слушайте все, говорит ваш пилот. Похоже, что мы… едва избежали лобового столкновения с луной. – Уош пытался говорить жизнерадостно, однако у него не очень получалось. – Я… э-э… полностью восстановил контроль над управлением. Нет, я не хочу сказать, что мы едва не врезались. Но если бы корабли носили нижнее белье, сейчас «Серенити» понадобились бы чистые трусы.

Глава 59

Мэл зашел в изолятор, чтобы переброситься парой слов с Джейном. Не все эти слова были очень приятными. Более того, часть из них были прямо-таки некрасивыми.

Зои и Саймон присутствовали при этом разговоре, и какое-то время они просто не мешали Мэлу изливать свое негодование. Джейн следовал их примеру, но изредка пытался протестовать.

– Мэл, я понимаю, что ты здорово разозлился, – сказал он, – но если уж на то пошло, то я ни в чем не виноват. Я же не включал этот чертов ящик. Это я точно знаю.

– Ты принес его на мой корабль, – ответил Мэл.

– Да, но разве не за ним мы прилетели на Кентербери?

– Изначально – да, но потом я передумал.

– Но даже если так, ты все равно сказал, что если мне так нужен этот кофр, я могу принести его на борт.

– Это… это были просто слова. Я не верил, что тебе это удастся.

– Очевидно, ты меня недооценил.

– Но это не отменяет того факта, что ты тайком пронес кофр на борт и спрятал его в своем кубрике, ничего мне об этом не сказав.

– Его содержимое тебе не понадобилось, – довольно улыбнулся Джейн. – Так почему его не мог взять кто-то другой?

– Джейн, мы же чуть не погибли, – вмешалась в разговор Зои. – Это устройство, эта «Машина иллюзий», как ее называет Мэл, полностью нами завладела и в конце концов чуть не убила.

– Повторяю: я ни в чем не виноват.

– Ты уверен, что не включал ее? – спросил Мэл.

– Я даже не мог открыть этот долбаный кофр! И зачем мне вообще его включать? Я понятия не имею, как это произошло.

Мэл подумал немного и в конце концов решил признаться:

– Когда я отправил волну Бэджеру, он кое о чем упомянул…

– Кое о чем? – повторил Саймон.

– О том, что кофр нельзя ронять и царапать.

– А ты ведь сделал именно это, да? – спросила Зои. – Ну когда выстрелил в сани, на которых он стоял.

– Да, Зои, все так. Спасибо за то, что избавила меня от необходимости об этом упоминать.

– И когда он упал…

– Похоже, что механизм сработал самопроизвольно. Бэджер говорил, что устройство хрупкое. Скорее всего, в схеме между контактами проскочила искра, и «Машина иллюзий» включилась. Если бы не кофр, она бы подействовала еще быстрее. Кофр сыграл роль тряпок, которыми обматывают копыта лошади, чтобы они не цокали.

– Ха! – фыркнул Джейн. – Значит, это ты во всем виноват, Мэл!

Мэл наклонил голову набок, изо всех сил стараясь скрыть досаду.

– Сойдемся на том, что произошла прискорбная последовательность событий, и забудем об этом.

– То есть ты хочешь сказать, что я оправдан, – так ты хочешь оправдать и себя.

– Вроде того.

Джейн подумал.

– Ну, по-моему, так нормально.

– Кстати о «нормально», – сказал Саймон. – Джейн, твои показатели в полном порядке. В наблюдении врача ты больше не нуждаешься. Можешь идти.

– Это я и без вас знаю, – буркнул Джейн, соскальзывая с кушетки. – Я иду в свой кубрик отправлять волну родным. Меня не беспокоить.

Когда Джейн вышел из комнаты, Мэл заметил, что Зои смотрит на него. В этом взгляде было что-то непривычное, какая-то подозрительность – словно Зои опасалась его, словно он сделал какую-то подлость.

– Зои? Ты ничего не хочешь мне сказать?

Она отвела взгляд, затем снова посмотрела на него. Подозрительность исчезла. Зои ее похоронила.

– Вообще ничего, сэр.

– Мы все видели эти галлюцинации, верно? «Машина иллюзий» заставляла нас воображать разное.

– Верно.

– Не хочешь рассказать о своей?

– Я почти ничего не помню, – сказала Зои.

– Саймон?

Саймон покачал головой:

– Я тоже.

Мэл был уверен, что они оба говорят правду. Он сам уже не помнил подробности воображаемой жизни, в которую его утянула «Машина иллюзий». Но если детали от него ускользали, то общий образ сна отпечатался в его памяти очень четко, словно объект за покрытым изморозью стеклом.