Машина лорда Келвина

На веслах сидели мы с Хасбро: работа, к которой я привык еще с юности, когда гонял по Темзе плоскодонки. При виде умело орудовавшего веслами Парсонса удивлению ученых на кораблях оцепления, вероятно, не было предела: все-таки старик давно разменял девятый десяток. Сама мысль об этом изрядно меня вдохновила, пока мы неспешно приближались к бую; я энергично греб, то и дело посматривая через плечо.

Сент-Ив, готовый к погружению, находился в колоколе. Опаснейшая работенка его ждала, доложу я вам: спуск не мог обеспечить водолаза подачей воздуха, ведь компрессор все равно разлетелся бы на куски. Правда, по собственным прикидкам профессора, погружение обещало не отнять много времени из-за небольшой глубины, на которой находилась пресловутая машина.

— Отсчитайте восемь минут по карманным часам, — распорядился Сент-Ив, — и тогда вытягивайте. Если понадобится, спущусь еще раз. Если же… — угрюмо добавил он, — лодка начнет разваливаться на куски или возникнут проблемы там, внизу, рубите канат и плывите прочь, как можно скорее.

Хасбро тут же объявил погружение работой для двоих, да и я принялся ему вторить, — кому же захочется остаться в стороне в столь опасном деле? Но не в правилах Сент-Ива было менять принятые решения. Он по-прежнему считал себя ответственным за бездарно потерянное время и за два корабля, последними канувшие на дно. Сюда еще добавлялось (ну, то есть Сент-Ив добавлял) то обстоятельство, что он все эти годы знал о существовании машины, которую собирали в броске камнем от его собственного поместья, и все же допустил, чтобы ее похитили и использовали во вред людям. Он винил в этом себя одного и отвергал любые возражения, называя их полной чепухой. По всему выходит, что предстоявшее опасное погружение вкупе с необходимостью рискнуть жизнью в одиночку несло Сент-Иву своего рода психологическое удовлетворение. На лице профессора ясно читалось: если что-то пойдет не так и нам придется его бросить, он примет подобную участь как должное.

К тому же ему не давала покоя гибель Элис. Та роковая ночь висела над его головою подобно грозовой туче, и я могу со всей ответственностью заявить, нисколько не принижая природной отваги моего старшего товарища, что Сент-Иву было глубоко безразлично, выживет он или умрет.

Откровенно говоря, я даже не представляю, как много воздуха требуется человеку, который работает на глубине восьми морских саженей, но профессор привел убедительный довод: двоим водолазам его потребно вдвое больше, — значит, и опасность возрастает соответственно. Панель управления колокола тоже была рассчитана на одного, и Сент-Ив изучал ее всю дорогу от Стерн-Бей. Наша с Хасбро решимость в случае чего умереть рядом с ним была для Сент-Ива сущей обузой: в подобных доказательствах дружбы он не нуждался.

И вот он ушел вниз, в темные морские глубины. В один из механических захватов колокола мы вложили связку взрывчатки, тщательно обернутую в лист каучука, запечатанный битумным лаком. Заряд был снабжен часовым механизмом. У Сент-Ива и в мыслях не было «разоружить» машину: он с самого начала собирался взорвать ее к чертям собачьим, с каковой целью и похитил у Хиггинса колокол.

Пролив был блаженно спокоен — только легкая рябь от ветра на невысоких, плавно катящих волнах. Скользя в дубовых блоках, канат медленно разматывался, уходя в глубину, и мы смотрели, затаив дыхание, как колокол уменьшается в размерах, приближаясь к огромной черной тени внизу. Признаться, я был удивлен, увидев под собою обширную, в несколько акров, тень на дне. Лишь затем до меня дошло, что это не сама машина, а окружившая ее груда железа — ржавеющие на морском дне обломки крушений, смятые в один ком на песчаном мелководье.

Именно по этой причине Сент-Ив не прибег к самой очевидной тактике: привязать к пакету со взрывчаткой кусок железа покрупнее, да и скинуть «посылку» за борт, встав над обломками. Нет, в таком случае пакет мог оказаться притянут к остову затонувшего судна, а взрыв не причинил бы машине никакого вреда. Профессору требовалось опуститься на саму машину либо расчистить путь к ней, орудуя «руками» колокола, и разместить взрывчатку прямо на ее корпусе, иначе все старания пошли бы прахом. Восемь минут для такой задачи — срок, прямо скажем, мизерный.

Тут канат дал вдруг слабину и начал собираться кольцами на поверхности. Колокол за что-то зацепился — за саму машину или же за обломки корабля. Мы все застыли, как статуи, вперившись взглядом в свои карманные часы.