Машина мышления. Заставь себя думать

В матрице моего внутреннего мира, обеспеченного предиктивным кодированием, что-то вроде сбоя — будущее казалось неизбежным, по сути, и не будущим вовсе, а чем-то уже случившимся, но вдруг — раз! — и схема ломается.

Меня словно бы выбрасывает из этой игры. Как сказал бы Иван Петрович Павлов — мы имеем эффект нарушения динамического стереотипа: я ощущаю стресс и тревогу.

Я нервно повторяю одно и то же действие несколько раз, жму на кнопку «Пуск» — но нет, мертво.

И тут до меня доходит… Я же был в отпуске, давно не садился за руль, и видимо, зимний холод или просто система сигнализации посадили аккумулятор в моей машине.

Ещё мгновение, и я уже звоню в сервис-центр, возвращаясь таким образом обратно — в мир моей абсолютно предсказуемой, понятной и знакомой «матрицы», из которой я был лишь на какое-то мгновение выброшен произошедшим «сюрпризом».

Вполне логично предположить, что этот интеллектуальный конструкт — эта моя «компьютерная игра», эта «матрица», в которой я провожу большую часть своей жизни, — обеспечивается одним и тем же нейронным комплексом.

Но, как я уже сказал, это достаточно условное «будущее»: когда я «отлетаю» в моменты своего «блуждания» (периоды активности дефолт-системы мозга) в «будущее», я как будто бы проигрываю что-то в настоящем.

Например, сейчас я нахожусь в Греции, но я регулярно думаю о том, что, вернувшись в Петербург, мне надо будет поговорить с тем-то о том-то, провести эфир на такую-то тему, организовать такие-то и такие-то совещания.

Но все эти события я представляю себе как нечто, по сути, настоящее, рутинное, часть, так скажем, моего «колеса сансары».

То есть я не думаю об этом как о каком-то гипотетическом будущем. Да, я теоретически понимаю, что это будет в будущем, но я понимаю это имплицитно — как бы подспудно, то есть не осознавая это специально.

Чтобы осознать тот факт, что я не просто думаю-брожу-блуждаю по лабиринтам своей «матрицы», а думаю о «будущем», мне надо выйти из своего «блуждания» и сказать себе: «Ты понимаешь, что это только фантазии? Что этого ещё нет? Что это будет (или не будет) когда-то потом?»

Ну и, будучи в здравом рассудке, я, конечно, соглашусь с этим. Но тем самым, думая «о будущем», я не буду думать будущее как таковое. Я лишь рационально сообщу себе о том, что то, что я думал, произойдёт (может, должно произойти) в некоем историческом, календарном будущем.

И эта рационализация будет сделана уже с помощью центральной исполнительной сети — то есть всё той же лобно-теменной петли, но более латеральной её (или внешней), так скажем, части.

Лишь переживая эффект «сюрприза», я оказываюсь выброшен из состояния «блуждания», из бесконечного чередования своих автоматизмов.

Поскольку «сюрприз» — это своего рода паралич, коллапс «предиктивного кодирования», поскольку это всегда аффект, обусловленный нарушением «динамического стереотипа», по И. П. Павлову, в работу включается сеть выявления значимости.

Я сижу в машине, жму на кнопку «Пуск», и ничего не происходит. Меня пугает не то, что что-то случилось с машиной (я ещё не успеваю осознать это), я испугался потому, что я столкнулся с неизвестным, что и стрессует мой инстинкт самосохранения.

О какой бы мелочи ни шла речь, если я сталкиваюсь с неизвестным, подкорка даст о себе знать активностью миндалин так, словно речь идёт о жизни и смерти. Дальше вопрос лишь в том, насколько быстро я смогу её утихомирить, осмотревшись, так сказать, по сторонам.

Итак, я могу оказываться «здесь и сейчас» двумя разными способами:

1) за счёт рационализации (в психологии ещё используется понятие «метапознания» — то есть осознание собственных психических процессов), и за этот эффект, как мы видели, отвечает центральная исполнительная сеть,

2) за счёт «сюрприза» — стресса, вызванного нарушением динамического стереотипа, можно сказать — системы взаимосвязанных динамических стереотипов (автоматизмов).

Есть ещё третий способ, но он для современного человека может быть только искусственным, специально наведённым: я имею в виду то медитативное состояние, которое основано на перцептивных практиках — концентрации на световых и цветовых пятнах, тишине, нарушаемой сторонними звуками, ощущении того, как тело соприкасается с какими-то предметами материального мира^[48], а также, например, дыхательных техниках.