Машина мышления. Заставь себя думать

Во-первых, межполушарная асимметрия характеризуется специфической латерализацией в мозге функций языка и речи.

• Левое полушарие нашего мозга является, по сути, языковым — содержит в себе центры речи Брока и Вернике, а также «речевой интерпретатор», работу которого подробно описал в своих работах Майкл Газзанига, изучая пациентов с расщеплённым мозгом,

• правое полушарие мозга, напротив, является неязыковым. Даже будучи способным как-то понимать язык, правое полушарие делает это, как мы выяснили, существенно иначе, нежели левое — неким специфическим образом.

Однако какую именно версию событий, так сказать, создаёт правое полушарие, мы точно не знаем, поскольку вне языковой матрицы мы не можем её осознать.

Правое полушарие буквально не может представить на суд нашего сознания те интеллектуальные объекты, которые оно создаёт. Когда же соответствующий правополушарный нейронный комплекс отражается в «левом» зеркале и облекается в слова, он уже оказывается преобразован влиянием языка (тютчевское «мысль изречённая есть ложь»).

То есть действительные, подлинные интеллектуальные объекты правого полушария скрыты от нашего сознания, образуя таким образом пространство нашего «неосознанного» — сферу, непроницаемую для сознания.

Во-вторых, межполушарная асимметрия влияет на формирование семантического поля как такового.

• Левое полушарие специализируется, если так можно выразиться, на словах и организует их соответствующим образом — с одной стороны, как графы знаний, в рамках которых одни слова обретают толкование через другие, с другой стороны — в рамках формальных закономерностей, причинно-следственных связей.

• Правое полушарие специализируется на пространственных отношениях и, судя по всему, именно поэтому вовлекается в создание структур предложений. Можно предположить, что грамматика языка основывается на способности правого полушария обнаруживать «пространственные» отношения между объектами.

• Кроме того, известно, что если левое полушарие склонно к обобщениям, создаёт категории более высокого порядка — классы и классы классов, то правое полушарие, напротив, более предметно-конкретно, фиксирует детали объектов, отличающие их друг от друга (ориентировано, так сказать, на фактические денотаты) ^[52].

В-третьих, межполушарная асимметрия обуславливает внутренние отношения наших «эмоциональных состояний», а также восприятие «привычного» и «нового».

• Очень упрощая, можно сказать, что левое полушарие ведёт себя более «рационально», а правое полушарие — более «эмоционально». То есть в каком-то смысле левое полушарие создаёт понятийную матрицу нашего мира, а правое — чувственную.

• При этом если левое полушарие — с изрядной долей условности, конечно — можно назвать «оптимистичным» (оно направляет нас к объектам внешнего мира, толкает как бы вовне, наружу), то правое полушарие, напротив, более «пессимистично» (отвечает за стратегии избегания — скрыться, устраниться, дистанцироваться и т. и.).

• Последнее обстоятельство, судя по всему, связано с диспозицией «привычное — новизна», где левое полушарие отвечает за привычное, стандартное, рутинное, а правое, напротив, за новизну, её идентификацию и оценку (новизна же, требующая от нас адаптивности, является стрессогенным фактором).

Рассмотренные нами данные, касающиеся латерализации психических функций в головном мозге, свидетельствуют о том, что правое и левое полушария, по сути, представляют нам две разные картины реальности:

«левое отражение» — сознательное, языковое, склонное к обобщениям (формированию общих закономерностей, правил), рационализации и стандартизации (привычное, рутинное), интенциональное (направленное во вне);

«правое отражение» — сфера неосознанного, неязыковое пространство, интеллектуальные объекты которого специфичны (фиксация на отличиях, деталях, на изменениях и новизне), предметно-конкретны и «чувственны», с внутренней, так сказать, направленностью.

С одной стороны, эти «отражения» выглядят взаимодополняющими, поэтому такое распределение функций кажется вполне логичным. Однако, с другой стороны, не очень понятно, в чём, так сказать, суть, смысл — хитрость, если хотите — этого разделения функционала?

Да, когда уже что-то случилось, мы смотрим на результат и говорим себе — да, это выглядит логичным. Но какой была изначальная интенция, почему какие-то функции стали отходить к одному полушарию, а какие-то к другому? В чём изначально состояла внутренняя логика этого размежевания?