Машина мышления. Заставь себя думать

Конечно, этот perpetuum mobile только выглядит таковым, потому что тонус коры обеспечивается клетками ретикулярной формации, а их активность, в свою очередь, зависит от объёма поступающей извне информации.

Плюс, конечно, тут много биохимии, которая питает процессы возбуждения и торможения. Наконец, есть и специализированные рекурсивные нейронные сети, находящиеся в состоянии постоянной активности, поддерживая тонус той или иной функции — допустим, рекурсивные сети мозжечка, отвечающие за общий мышечный тонус.

Внешним проявлением работы нашего perpetuum mobile является хорошо всем известная электроэнцефалография (ЭЭГ). Благодаря этой методике мы можем снимать с кожного слоя головы суммарную электрическую активность мозга.

Хотя метод этот не назовёшь очень точным, вы, глядя на электроэнцефалограмму, можете сказать, в каком состоянии находится человек:

• спит он (дельта-ритм — волны высокой амплитуды и низкой частоты),

• спокойно бодрствует (альфа-ритм — тут частота волн уже в два-три раза выше),

• напряжён и внимателен (бета-ритм — ещё больше частота и ещё меньше амплитуда)

• или находится в состоянии генерализованного эпилептического припадка.

Если всё это предельно упростить, то можно сказать и так: мозг является своего рода осциллятором, который производит повторяющиеся колебания. Нейроны синхронизируются изначально локально, но их, скажем так, суммарная активность приводит к возникновению тех самых макроколебаний, которые мы видим на ЭЭГ.

Как бы там ни было, эта активность мозга — самостоятельная и динамическая, происходящая как бы сама из себя (со всеми понятными оговорками), — является «фоном», на котором разворачивается всякая новая активность («фигура»), обусловленная дополнительными вводными.

То есть, грубо говоря, мы не встречаемся с событиями внешнего мира (да, зачастую и своего внутреннего) в их времени. Нет, они разворачиваются внутри нашего собственного мозгового времени — где-то толкают его (например, стрессовое событие), где-то, напротив, замедляют (допустим, с помощью гипнотизирующей музыки).

В любом случае события внешнего мира, оказавшиеся для нас значимыми, нарушают порядок этой внутренней динамики мозга, а их собственная динамика определяется, таким образом, мерой этого нарушения.

Третий способ «создания времени» мозгом — это, как нетрудно, наверное, догадаться, уже знакомая нам генерация сложности.

Начну с небольшого личного воспоминания. Достаточно долго я был пациентом Клиники нервных болезней Военно-медицинской академии, где проходил лечение от своего полирадикулоневрита, а поэтому у меня была уникальная, по сути, возможность в неформальной обстановке понаблюдать за тем, как выглядят неврологические расстройства, сопровождающиеся психическими нарушениями.

В частности, один из пациентов, с которым я сначала лежал в реанимации, а затем и в отделении, стал жертвой достаточно редкого поражения головного мозга — специфического инсульта, лишившего его, так скажем, чувства реальности.

Внешне это выглядело так, словно бы человек находится в некоторой растерянности, но и только. С ним можно было говорить, да и сам он был достаточно словоохотлив, комментируя всё, что привлекало его внимание.

При этом существовал он в какой-то своей реальности. Пытался, например, помочиться в мою постель, приняв, видимо, капельницу, стоящую рядом с её изголовьем, за туалетный сливной бачок.

Когда его жену на несколько минут пустили в реанимацию, он с ней приветливо пообщался, она покормила его йогуртом. В общем, всё, как мне казалось, прошло прекрасно. Но когда она вышла, он тут же спросил у меня, что это была за женщина.

Временами его захлёстывали странные фантазии. Например, он вдруг начинал считать себя капитаном судна, какого-то фрегата, терпящего бедствие, а меня в этот момент принимал то ли за юнгу, то ли за матроса (справедливости ради, я учился как раз на военно-морском факультете).

Покинув реанимацию и чуть оправившись, он регулярно «выгуливал» в больничном коридоре свою собаку Лайму. Заглядывал в какую-нибудь палату, звал её и шёл дальше, будучи, кажется, в полной уверенности, что Лайма за ним и в самом деле последовала.

Как мне помнится, в какой-то момент он начал даже понимать, что находится в больнице (на это точно ушло какое-то время). Но данный факт его практически не беспокоил. Как я думаю, по той причине, что мысль о нём задерживалась в его сознании совсем ненадолго.