Машина пробуждения

И вот тогда… «Мертвые боги, Роща Сердца!» Купол разделился на пять опускающихся на землю равных долей, за исключением одной-единственной, все еще остававшейся прикрепленной к массивной центральной колонне, на протяжении целых эпох поддерживавшей свод. Пока «лепестки» раскрывались, колонна поднималась все выше, выгибаясь под весом последней доли.

Урон, нанесенный первобытному лесу, превысил все ожидания Пурити. Огромные, словно дома, деревья в центре рощи рухнули – земля вспучилась и осыпалась, будто бы через лес промчался кулак неведомого гиганта.

Примерно так оно и было. Пробираясь через кустарник, Пурити чувствовала, как вибрации, терзающие землю, становятся сильнее, а затем увидела и похожий на золотой шар предмет, вырвавшийся на поверхность и скользивший сейчас по пронзавшему его центральному шпилю, – тот уже лежал практически горизонтально, завалившись под тяжестью собственного веса, разломав свой лепесток Купола и обрушившись на и без того пострадавший лес.

Золотая сфера, огромная, точно особняк, продолжала подниматься. Поспешив подобраться поближе, Пурити увидела, что шар установлен на состоящей из трех этажей телескопической платформе, изготовленной все из того же золотого металла. Механизм раздвигался, вырастая все выше и выше, и Пурити увидела винтовые лестницы, соединяющие уровни платформы между собой. Девушке пришлось сделать большой крюк, прежде чем она оказалась у измазанного грязью основания центрального шпиля, ранее находившегося под землей. Его кончик, как отметила про себя Клу, был не золотым, но железным, ржавым, скользким от черной слизи. Пурити поежилась и направилась к ближайшей лестнице.

Чем-то напоминающая свадебный пирог трехэтажная конструкция вздымалась над ней, а в небе кружил черный вихрь, слишком хорошо знакомый девушке по тем многочисленным часам, что она провела в тоскливом созерцании города, которого ее лишил Ффлэн. Разумеется, вихрь состоял из личей, а их рабы сейчас сражались на подступах к Куполу, чтобы мертвые владыки смогли спуститься.

Перебравшись через поваленную секвойю, чтобы приблизиться к лестнице, Пурити вдруг заметила некое подобие мокрого кожистого мешка размерами с человека, но мерцающего, словно тусклая, затянутая облаками луна. Его поверхность содрогалась, будто от озноба.

– Помоги, – прохрипело нечто, не прекращая дрожать.

Пурити перебралась через глиняный отвал и подошла к странному предмету. Тот светился, и девушка могла различить кости того, кто свернулся калачиком внутри.

– Помоги, – снова раздался голос, показавшийся ей женским.

Отчаянно желая, чтобы интуиция на сей раз ее не подвела, Пурити разорвала то, что обязательно назвала бы желточным мешком, если бы тот только не был размерами со взрослого человека, не содержал в себе сияющее создание и не говорил женским голосом. Когда свет вырвался наружу, Пурити поспешила отпрыгнуть, чтобы ее не залили околоплодные воды. К тому моменту как она протянула руку, женщина уже успела высунуться из своего кокона.

Вопрос готов был сорваться с языка Пурити, когда ее вдруг, подобно удару молнии, пронзило понимание, что эту незнакомку не спутать ни с кем ни в одном из миров, хотя та и была Мертва, как и недоношенное дитя Паркетты, еще до своего рождения. Догадка полностью подтвердилась, когда удивительная женщина повернулась к Пурити, демонстрируя одноглазое, будто у циклопа, лицо с выступающими из него костяными гребнями. Клу моргнула и чуть не упала в обморок от силы нахлынувших чувств.

С трудом вернув себе самообладание, она молниеносно опустилась на колени.

– Батюшки светы, невероятно. Вы живы! – Пурити закрыла лицо ладонями.

– Кто? – спросила эср, потрепанная и дезориентированная.

– Вы! – Пурити трясло, она протянула руки к сияющему существу. – Дочь Ффлэна, последняя из эсров и единственная женщина во всех мирах, способная спасти наш город. Чтоб я сдохла, ну и денек!

Тараща глаза с расширившимися зрачками, Клу уважительно приподняла гигантский подбородок женщины, чтобы очистить с ее лица остатки слизи.

– О Прама, – сказала она, – мы ведь все это время думали, что вы Мертвы.

Пурити помогла ослабшему существу подняться на ноги, не зная, что делать теперь. Но Прама кивнула украшенной гребнями головой в сторону возвышавшейся над ними золотой сферы.

– Прошу, – умоляющим тоном произнесла эср, – отведи меня туда.

Пурити и прежде собиралась туда забраться, но теперь ее намерения были подкреплены еще и приказом царственной особы. Поддерживая эср, девушка ступила на первую из тысячи ступеней.

Едва они успели добраться до первого из этажей, как Прама устало опустилась на пол раздвижной платформы и, тяжело дыша, прислонилась к металлической опоре. Вихрь мертвых владык становился все больше и начинал понемногу спускаться.

От общей кишащей массы вдруг отделился один из личей и, оставляя за собой инверсионный след, устремился прямо к Пурити и Праме в треске и сполохах красных молний. Приземлившись, он поднял вокруг себя тучу пыли и поплыл к двум женщинам, протягивая к ним наманикюренные пальцы. Пальцы скелета.