Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести

Игорь Владимирович прошел вперед и сел в кресло, стоявшее у окна. Окно было открыто, и в кабинет беспрерывными волнами врывался упругий ветер. Он широко, как паруса, надувал легкие зеленоватые шторы, шелестел листками настольного календаря, лежавшего почему-то на подоконнике.

«Печет, как в пекле», — устало подумал подполковник, кладя руки на подлокотники. У него со вчерашнего дня было плохое настроение. Он снова и снова взвешивал все и будто беседовал с комиссаром, который, собственно, и вызвал в нем эту неудовлетворенность.

Вчера в половине шестого подполковнику позвонили из секретариата управления милиции и сказали, что его ждет к себе комиссар милиции III ранга Искандеров. Корнилов прервал совещание, которое проводил с работниками ОБХСС, и выехал в управление.

Искандеров встал из-за стола, когда Игорь Владимирович зашел к нему в кабинет, и протянул свою большую мускулистую руку. Корнилов поздоровался сдержанно и не садился до тех пор, пока начальник управления не предложил ему стул.

Минут двадцать они говорили о делах управления и отдела милиции, потом комиссар, будто мимоходом, сказал, что думает перевести в управление майора Розыкова.

— Кем? — Растерялся Корнилов. Он совсем не об этом хотел спросить. Ему нужно было сразу же протестовать.

— Начальником ОУР.

— Управления?

— Да.

— Вы думаете, что он справится?

— Я хорошо знаю Розыкова…

— Этого не может быть! — не дал договорить Корнилов. Ему стало душно. — Это невозможно! — повторил он громко, наконец, собравшись с мыслями.

Комиссар несколько минут сидел молча, глядя на вентилятор, который стоял на тумбочке около стола. Подполковник настороженно следил за взглядом начальника управления, стараясь угадать его мысли. «Если заберет Розыкова, пойду к министру», — все настойчивее повторял про себя Корнилов.

Однако комиссар, посидев еще некоторое время молча, заговорил снова об отделе милиции — поинтересовался, когда будет завершено «Дело Расулова», какое настроение у сотрудников, закончив свою беседу словами:

— У вас много замечательных людей, Игорь Владимирович, вы присмотритесь к ним… Со временем мы, очевидно, возьмем все-таки Розыкова, поэтому готовьте на его место человека.

«Готовьте человека. Легко сказать, — раздраженно думал теперь Корнилов, слушая неторопливый голос Розыкова. — Словно у меня кузница кадров… Может быть, начальником отделения сделать Прохорова?»

— Вот, собственно, все, что мы узнали, — произнес в это время громче обычного майор.

Игорь Владимирович взглянул в его глаза. «Сказать ему или не сказать о беседе с комиссаром?»—спросил он самого себя. У него все еще было скверное настроение.

— Ты бы согласился стать начальником отдела уголовного розыска?

— Разве меня понизили? — удивился майор.

— Ты меня не понял — я сказал: отдела. Это не одно и то же. В городе имеется свободная вакансия.

— Чепуха. Это не для меня, — закрыл папку майор. Он встал и, подойдя к окну, закурил. — Через два-три дня мы закончим дело, — задумчиво произнес он. Очевидно, вопрос подполковника больше не волновал его. — Откровенно говоря, убийство уже раскрыто. Осталось одно, самое главное — задержать преступников, в первую очередь, конечно, Скорпиона.

— Смотри, не лезь на рожон. Обдумай все хорошенько.

— Я иногда мечтаю о том времени, когда у нас совсем не будет преступников, — не отходил от окна Розыков. Он стоял полубоком к подполковнику и глядел на залитый солнцем пустынный двор отдела. — Это время, по-моему, уже недалеко. Я уверен, что оно придет значительно раньше, чем мы предполагаем. Жизнь с каждым днем становится лучше, Она постепенно вытеснит тех, кто решит задержать ее движение вперед.

— Сама?

— Что? — не понял Розыков.

— Это сделает сама… жизнь?

— Жизнь — это мы, все люди — хорошие и плохие, — не менял позы майор. — Значит, сама… В общем, как хотите, так и понимайте… Собственно, жизнь — это борьба за существование. Побеждают самые сильные. Мы сильнее алехиных и востриковых. Если они не поймут это, мы уничтожим их… Простите, я, очевидно, опять неверно выразился… Мы уничтожим, конечно, не людей, я имею в виду преступность. Разумеется, — опять поправился он, — того, кто умышленно будет вредить нам, мы уничтожим. Нас за это не упрекнут потомки.

Игорь Владимирович наклонился вперед и сидел так до тех пор, пока не умолк Розыков. Майор ничего нового не сказал. Корнилову это давно было известно, однако он слушал с большим вниманием. Его заражала все усиливающаяся взволнованность начальника ОУР. Она действовала на него с такой быстротой, что он физически ощущал ее.

— Послушай, Якуб, — поднял голову Игорь Владимирович, — поедем ко мне… поговорим. Жена будет рада. Она давно хотела познакомиться с тобой… Чёрт возьми, у меня есть бутылка великолепного венгерского вина!.. Собирайся!

— Неудобно вроде, — замялся Розыков.

— Неудобно? — поднялся с кресла подполковник. — Мне к тебе ездить и кушать плов удобно, а тебе неудобно?.. Товарищ майор, — вытянулся он, — слушай мою команду: «Смирно! На выход ша-агом марш!»