Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести

Мы пролежали минуты три или четыре и вдруг услышали, громкий треск и вой автомобильной сирены. Звуки донеслись из лощины. Еще не понимая, что произошло, мы выскочили на дорогу и побежали вперед. За нами, к моему великому удивлению, последовали Смирнов и Нуркабилова, Смирнов оказался отличным спортсменом и сразу обогнал всех.

— Куда? Назад! — закричал майор. — Слушай мою команду: ложись!!.

Мы повиновались. Затем последовала вторая команда: идти пригнувшись к земле.

То, что предстало перед нами через несколько минут, поразило нас, особенно меня.

Лощину пересекал глубокий овраг, через который был перекинут неширокий мост. На дне оврага темнела коробка такси, перевернутая вверх рамой. Недалеко от нее, с правой стороны лежал неподвижно мужчина, слева у самых колес — женщина.

— Они, — прошептал Исмаилов.

Я бросился к женщине и замер: это была Кумрихон Рахманова.

— Она жива! — крикнула Хафиза Нуркабилова. Подошел Исмаилов, присел на корточки и взял Кумрихон за руку, спросил тихо:

— Это сделал он?

Большие красивые глаза женщины наполнились слезами, она попыталась повернуть голову, но не смогла. Нуркабилова прикусила губы и вдруг заплакала. Майор быстро поднялся — его густые взлохмаченные брови надвинулись на глаза.

— Степной, свяжитесь по радио с управлением и вызовите скорую помощь!

Мужчина оказался Мамасадыком Джангировым. Он был мертв.

— Авария, — не то спросил, не то констатировал факт блондин.

— Преступление! — бросил майор. Он отозвал меня в сторону. В его глазах горел торжествующий блеск. Это происшествие, по-видимому, радовало его. — Ну вот, и все… Я оказался прав — кража совершена Мамасадыком… Кумрихон помогала… Они удирали… Результат, как видишь, не совсем…

— Запутано все, — проговорил я.

— Это только кажется… Сейчас приедет полковник, и все станет на свое место. — Майор вдруг хмыкнул в усы. — Старалась, старалась, и вот….

— Вы о чем?

— Да о версии Наташи.

— А-а-а…

Я еле сдержался, чтобы не обругать майора. Он понял, что сейчас не время говорить о Наташе, поэтому нахмурился и начал сбивать пальцем пепел с папиросы.

— Она что-то напутала, — сказал я.

— Ты не знаешь что?

— Не знаю.

— Она слишком доверяла собственной интуиции. — Он быстро вскинул голову. — Это преступно. В нашей работе главное — улики! Не будешь опираться на них — никогда не победишь. Конец может быть только один…

— Этот? — указал я на Мамасадыка.

— Почему?.. Собственно… Бывает и иначе…

Мне не спалось. Я поднялся, включил радиоприемник и вышел на балкон.

Было далеко за полночь. Над городом лился бледный свет Млечного Пути. Внизу чернела лента асфальта — очевидно где-то испортилась электропроводка, и весь квартал был погружен в темноту. Справа от меня качалась вершина акации. Ее длинные лапчатые листья напоминали растопырившиеся пальцы птицы.

Тишина нарушалась только мелодичными звуками вальса, транслировавшегося по радио. Я редко просыпался ночами, поэтому безмолвие города поразило меня. Сразу вспомнились книги о других мирах. Все наполнилось тихой музыкой, я попал под влияние ее неземных звуков.

Нет, я не был одинок. Сначала около меня находилась незнакомая девушка в белом, потом ее сменила… Наташа.

Она казалась прозрачной, как хрусталь. Мне нравилась ее одежда — легкое светлое платье, бледно-голубая лента, перехватившая волосы на затылке; белые маленькие туфельки, снежные перчатки. Я смотрел на нее и говорил о своей любви, о том, как она хороша и красива. Я слышал, как во мне бешено билось сердце — оно было наполнено одной ею и жило только ради нее.

«Я люблю тебя, Наташа… Люблю, моя хорошая», — говорил я, и все вокруг звенело, и кто-то играл для нас старинный вальс.

«Глупый, ты проверь себя, может быть, это не любовь», — отвечала она.

«Нет, нет, не говори так», — задыхался я.

«Почему? — улыбалась она. — Конечно, это не любовь, Разве можно любить… мертвую? Посмотри, пуля Скорпиона задела мое сердце… Теперь оно не твое… И я не твоя!..»

Я протягивал к ней руки и не мог ее поймать. Она летела все быстрее и быстрее — бездна, усыпанная искрами звезд, расступалась перед ней, окутывая все черными тягучими облаками.

Я остался один и долго звал ее, но мне никто не отвечал.

— Бу-м-м!!!

Неужели я задремал? Внизу, по улице, мчалась пожарная машина. На ней кто-то звенел по металлу. В стороне за парком поднималось зарево. Пожар или рассвет?

Приемник молчал. Я встал со стула и привалился к косяку двери. Что же все-таки было? Сновидение? Как я мог уснуть?

В памяти возникли события вчерашнего дня.

— Товарищ полковник!

Розыков остановил Исмаилова:

— Вижу… Вижу…

Работники уголовного розыска приехали к нам через несколько минут после автомобильной аварии… Затем примчалась карета «Скорой помощи» и увезла Кумрихон и труп Мамасадыка.

— Сдался… Не ожидал…

Исмаилов сказал громко — я снова видел в его глазах торжество.

— Да… Сдался, — повторил Розыков.

Прибывшие из управления фотограф и эксперт НТО не спеша делали свое дело: один фотографировал, другой осматривал машину.

Я бродил по дну оврага и вдруг заметил следы.

— Глядите!

Розыков и эксперт подбежали ко мне.