Машина смерти

Гостиная была обставлена мебелью, сработанной местными умельцами. Мебель тоже отличалась изяществом, создавая комфорт и уют в доме. У низкой тахты стояло молочного цвета опахало, приводимое в движение верёвкой и предназначенное для проветривания помещения в жаркую погоду. Вся мебель была местного производства, за исключением светильников для работы в ночное время, плиты с тремя горелками, керамической раковины в просторном туалете и переносного радиоприёмника, передающего лёгкую музыку из Гонолулу. Кроме радиоприёмника в комнате был видеомагнитофон, работающий на батареях. Особого внимания заслуживала искусно вырезанная из розового дерева причудливая решетка, на которой стояли бутылки с разнообразными спиртными напитками, а также ниши для шампанских вин, которых было более чем достаточно.

Вторая комната представляла собой уютную спальню с широкой, королевских размеров кроватью на коротких ножках, покрытой полинезийской тканью из древесной коры. Рядом находились два туалетных столика, сделанных из бамбука, а также деревянный шкаф с красивыми резными дверцами. Дверь из спальни вела в ванную комнату, откуда доносился плеск воды.

Сложив пожитки, я быстро снял влажную от пота белую рубашку и светлые брюки, взял полотенце и ринулся под душ, намереваясь освежиться. Однако, когда я откинув занавес из полинезийской ткани, вошёл внутрь, то от неожиданности застыл на месте, как вкопанный, не веря своим глазам...

... В центре ванной, под сверкающими струйками кристально чистой воды, низвергающейся из бамбукового душа, стояла обнажённая Мелисанда Кинкэйд. Не замечая меня, девушка продолжала наслаждаться тёплой, мягкой водой, грациозно изгибаясь под душем. Струйки прозрачной влаги бежали по её гибкому стройному телу, переливаясь алмазными каплями на плотных, вздёрнутых сосках её упругих грудей и светлых волосках венериного холмика.

Вдруг она резко повернулась и увидела меня. Всё это произошло настолько быстро, что я даже не успел прикрыться полотенцем.

Несколько мгновений мы молча и пристально рассматривали друг друга. Наконец, я смущённо пробормотал:

- Извините, я не знал, что здесь кто-то есть и был абсолютно уверен, что нахожусь в собственном доме. Очевидно, это ваш дом.

Я быстро повернулся и хотел было выйти из ванной, как вдруг она воскликнула:

- Сэм!

Я обернулся. Она всё ещё стояла в прежней позе, мокрая и привлекательная. Неожиданно подняв руки, она произнесла:

- 47

- Это вовсе не мой дом... Это наш дом!

В ту же секунду я, не выдержав, отшвырнул полотенце в сторону и бросился к ней под душ. Некоторое время мы в нерешительности стояли друг перед другом, мокрые и растерянные, затем я обхватил её за талию, прижал к себе и поцеловал в пылающие губы. Мы опустились на плетёный пол и предались такой горячей и страстной любви, которую невозможно описать словами. Это был бурный незабываемый праздник чувств, и мы всецело принадлежали друг другу. Лёжа на плетёном полу, мы жадно хватали воздух, задыхаясь от льющейся сверху воды и радостного исступления. Затем Мелисанда поднялась и ушла в спальню.

Я лёг на спину и задумался. В моём мозгу рождались десятки вопросов, на которые трудно было найти ответ. Отбросив все сомнения, я решил остановиться на том, что было для меня в эту минуту самым важным: Мелисанда прелестная девушка и, похоже, влюблена в меня.

Выйдя из ванной, я увидел её одетой в яркий полосатый саронг. Стоя ко мне спиной, Мелисанда развешивала мою одежду в шкафу. Аккуратно повесив последнюю рубашку, она кончиками пальцев нежно разгладила её ворот. Заметив это, я снова не выдержал и, подойдя сзади, крепко обнял её за грудь. Вздрогнув от неожиданности, Мелисанда быстро повернулась и, обхватив прохладными шелковистыми ладонями моё лицо, зашептала:

- Случилось то, что должно было случиться. Но я нисколько об этом не жалею, а наоборот, рада, что всё произошло именно сейчас и именно так...

Я с трудом понимал её слова и почти не слушал того, о чём лепетали эти прелестные губки. Но когда я снова попытался поцеловать её, она закрыла мне рот рукой, сердито наморщила лобик и вручила красную узорчатую пелёнку.

Я недоуменно пожал плечами, скептически разглядывая красную ткань и держа её перед собой на вытянутой руке.

- Это что ещё за чертовщина?! - нахмурился я, взглянув на Мелисанду.

Она, закусив губу, тихонько посмеивалась.

- Твоя лава-лава, - объяснила моя обворожительная нимфа. - Ты должен одеваться, как настоящий нэнгэ.

Я кивнул, хотя не имел ни малейшего понятия о том, как пользоваться предназначавшейся мне пелёнкой.

- Трудно облачиться в эту тряпку и не быть заподозренным в эксгибиционизме! - заметил я. - Есть какая-нибудь инструкция по пользованию данным одеянием?

- Я покажу тебе сама, - приблизилась ко мне Мелисанда.

- Не нужно, дорогая, - обнял я её. - Лучше забери назад это одеяние. Тогда я, ты и член Адама соединимся вместе в одной бесовской схватке.

Лукаво взглянув на меня, она сказала:

- Пожалуй, я рискну ещё раз...

Впоследствии, когда мы лежали на широкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, Мелисанда, вздохнув, сказала: