Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

Если вся процедура отрабатывается достаточно часто вплоть до этой точки, то пилоты будут предполагать в любом отдельно взятом случае в отсутствии других признаков, что они участвуют в учениях. У них должна выработаться привычка возвращаться. У них не должно быть причин нарушать привычный ход событий, не подчиняться постоянным инструкциям и лететь к намеченным целям даже при отсутствии дополнительных приказов. Они должны были в плановом порядке возвращаться на базу.

Однако результаты работы в RAND и изучения ситуации на местах в составе исследовательской группы CINCPAC не позволяли с уверенностью утверждать, что у большинства пилотов в тихоокеанском регионе была возможность приобрести такую привычку. Фактически, несмотря на разные мнения по этому вопросу, выработка подобной привычки казалась маловероятной.

Как выяснила наша группа во время посещения авиабазы Кадена на Окинаве, первую часть процедуры подъема самолетов в воздух по сигналу предупреждения отрабатывали часто, практически ежедневно, в разное время, вплоть до выруливания на взлетно-посадочную полосу. На авиабазе Кадена пилоты не находились непрерывно в готовых к взлету самолетах или казарме для дежурных экипажей у взлетно-посадочной полосы. Они свободно перемещались по всей территории, но у каждого был персональный джип с водителем, поскольку тревоги объявлялись не менее одного раза в день.

Дежурный офицер предложил нашей исследовательской группе самой назначить время для учебной тревоги в тот день. Тогда наш руководитель Джон Уилкс сказал: «Окей, сейчас». Тотчас же по всей территории загудели клаксоны, и практически мгновенно на всех дорогах, ведущих к взлетно-посадочной полосе, появились джипы с пилотами, которые выпрыгивали из машин и быстро забирались в кабины, на ходу застегивая шлемы и комбинезоны. На десятке самолетов заработали двигатели, почти одновременно. На все ушло 10 минут.

Эта учебная тревога показала, что самолеты будут готовы к взлету вовремя при получении приказа. В этом отношении все было идеально, однако дальнейшая часть упражнения, гарантированное обеспечение полета к району выжидания с последующим возвратом в случае отсутствия приказа о выполнении боевого задания, требовала намного больше времени и затрат (с точки зрения топлива и технического обслуживания). Понятно, что отрабатывали ее намного реже. Мы интересовались, проводилась ли такая отработка вообще. Ответы были туманными и противоречивыми. Стратегическое авиационное командование, которое разработало эту процедуру, действительно проводило ее полномасштабную отработку часто, однако занимались ли этим вооруженные силы театров военных действий, было неясно.

Фактически мы узнали на авиабазе Кадена, что тактические дежурные самолеты там никогда не поднимались в воздух во время ежедневных учений, и причиной этого были вовсе не затраты. Они даже не выруливали к месту старта. Причиной, как нам объяснили, была опасность аварии, возможно, даже ядерной аварии.

Каждый из дежурных самолетов F-100 с одним пилотом нес подвешенную к фюзеляжу термоядерную бомбу Mark 28. Говорят, что такие бомбы были предназначены для размещения внутри самолета в целях повышения безопасности, но на тактических истребителях-бомбардировщиках для них не было места.

Более того, у таких бомб не было «защиты от одноточечной детонации». Водородные, термоядерные бомбы приводились в действие плутониевым зарядом, подобным тому, который уничтожил Нагасаки. Плутониевое ядро было окружено сферической оболочкой из кумулятивных зарядов взрывчатого вещества. Когда их одновременно подрывали, они сжимали плутониевое ядро и доводили его массу до сверхкритической, после чего происходил ядерный взрыв, поджигавший термоядерное топливо.

«Защита от одноточечной детонации» означала, что конструкция не допускала ядерного взрыва при случайной детонации одного из кумулятивных зарядов. Точнее говоря, вероятность ядерного взрыва составляла «менее одного на миллион». Только детонация нескольких кумулятивных зарядов – в результате падения, возгорания, выстрела или замыкания – приводила к частичному ядерному взрыву. Его мощность могла быть эквивалентной бомбе, сброшенной на Хиросиму.

Поскольку эти боеприпасы не имели защиты, существовала опасность детонации одного-двух кумулятивных зарядов при аварии с последующим радиоактивным заражением большой территории и даже частичным или полным ядерным взрывом. Хотя вероятность последнего была небольшой, рисковать во время учений, которые проводились ежедневно, все же не стоило.