Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

И все же мне было трудно поверить в то, что президент хотел дальнейшей передачи права использовать ядерное оружие, и то, что он знал об этом. Сам он – если считать, что письма, о которых шла речь, действительно существовали, – передал такое право немногим более половины десятка генералов и адмиралов с четырьмя звездами на погонах. Последующее делегирование увеличивало число людей, имеющих право при определенных обстоятельствах инициировать ядерную войну, и включало в их круг офицеров все более низкого ранга с меньшим опытом, меньшей ответственностью и более ограниченным доступом к информации.

В определенной точке при движении вниз по структуре командования преимущества в обеспечении гарантии ответного удара неизбежно должны перевешиваться, как мне казалось, повышением риска ошибочного ответа. С уменьшением размера частей и соединений и понижением уровня командования не только пропорционально возрастали риски, но и, если смотреть с позиции президента, снижалась потребность в дальнейшем делегировании полномочий более мелким подразделениям сил ответного удара.

Однако для командира более низкого уровня, которому его задача, если она связана с использованием ядерного оружия, кажется по понятным причинам важнее всего остального, ситуация выглядит иначе. Ему нужна уверенность в том, что «его» оружие примет участие в большой войне – в борьбе за выживание страны и победу. Если оставить принятие решения о дальнейшем делегировании права использовать ядерное оружие на усмотрение каждого последующего звена командования, то, я подозреваю, это право быстро окажется на самом нижнем уровне. В предельном случае каждый командир самолета, если не каждый пилот, будет чувствовать себя вправе при определенных обстоятельствах принять решение о начале ядерной войны с коммунистическим блоком. (Он может быть уполномочен устно или письменно непосредственным начальником с ведома или без ведома вышестоящего командования.)

Я принял как неизбежность идею передачи Эйзенхауэром права начать ядерную войну небольшой группе адмиралов и генералов с четырьмя звездами на погонах за пределами Вашингтона. Однако меня очень беспокоила, мягко выражаясь, перспектива все более широкого делегирования этого права нижестоящим командирам, не говоря уже о физической возможности несанкционированных действий со стороны офицеров, отвечавших за контроль над ядерным оружием, или экипажей самолетов или подводных лодок с ядерным оружием.

Эта мысль уже сидела в моей голове, когда я решил отправиться в Кунсан. Как оказалось, начальник авиабазы был готов к сознательному невыполнению приказа, и ситуация усугублялась более слабым контролем за ядерным оружием в тихоокеанском регионе, чем я мог себе представить. Это само по себе вызывало серьезную тревогу, а тут еще широко распространенная практика делегирования права использования ядерного оружия.

Более того, я считал, что процедура санкционированного инициирования ядерного удара в чрезвычайной ситуации на более низком уровне, чем Вашингтон, открывала путь для несанкционированных действий со стороны неадекватного командующего и его подчиненных в отсутствие реальной чрезвычайной ситуации. (Несколько лет спустя эта идея легла в основу сюжета фильма «Доктор Стрейнджлав».)

Однако более вероятным казалось то, что у какого-нибудь вполне здравомыслящего и добросовестного командира найдется причина считать себя вправе начать ядерную войну при вполне рядовых обстоятельствах: возможно, на основании неоднозначного или ложного тактического сигнала предупреждения в момент отсутствия связи с вышестоящим начальником. Признаки возможной неминуемой атаки будут требовать от этого командира немедленных мер по защите его собственных частей и соединений от уничтожения, а также нанесения упреждающего удара для уменьшения ущерба другим подразделениям американской армии и стране.

По моему разумению, президент должен был знать о таком ползучем делегировании права применять ядерное оружие, а я сильно подозревал, что он находится в неведении. Я не мог поверить в то, что он хотел или сознательно допускал подобное распространение права начать Третью мировую войну. А раз так, то стоило поставить его в известность, и он мог пересмотреть свое первоначальное решение о наделении этим правом главнокомандующих на театрах военных действий. Или, скорее, с учетом необходимости сдерживания обезглавливающего удара, президент мог позаботиться о том, чтобы главнокомандующие не передавали право принимать решение о начале ядерной войны далее по цепочке управления (и реально усилили меры по предотвращению несанкционированных действий, например ввели повсеместное использование предохранительных блокировочных устройств).