Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

Понятно, что подобное судьбоносное решение зависит от многих обстоятельств и от суждения президента, точно определить которое невозможно. В то же время вполне естественно, опираясь на здравый смысл, описать предполагаемые обстоятельства. Очевидно, что нападение или однозначная неизбежность неожиданного ядерного удара Советов по Соединенным Штатам или их вооруженным силам является одним из таких обстоятельств. Именно на этом сценарии практически полностью сосредоточились специалисты RAND по анализу стратегических проблем.

Тем, кто знаком с системой планирования НАТО и обязательствами союзников (т. е. практически всем разработчикам планов в Пентагоне), должно быть известно, что массированная неядерная атака Советов, грозящая разгромом сил НАТО и оккупацией Западной Европы, является убедительным основанием для президента отдать приказ об осуществлении плана SAC. (Опросы общественного мнения во времена холодной войны показывали, как это ни удивительно, что большинство американцев, в отличие от большинства граждан Западной Европы, не знали о наличии у Соединенных Штатов такого официального обязательства перед союзниками по НАТО.) Существовали ли другие обстоятельства, оправдывавшие использование сил SAC и других тактических ядерных сил?

В действительности JSCP содержал четко сформулированное определение «всеобщей войны». Оно было, пожалуй, самой чувствительной частью всего документа и главной причиной, по которой этот документ прятали от глаз представителей гражданской власти. Никогда забуду тот момент, когда – благодаря подполковнику Бобу Лукману из штаба ВВС, – читая в подвале Пентагона этот сакральный документ, я наткнулся на определение: «Под всеобщей войной понимается вооруженный конфликт с Советским Союзом».

Чтобы полностью осознать жуткий смысл этого определения, его нужно читать в контексте двух других ключевых положений JSCP: «В случае всеобщей войны “Приложение C” подлежит обязательной реализации» и «В случае всеобщей войны, т. е. войны, в которой происходит открытое столкновение вооруженных сил СССР и США, основной военной целью вооруженных сил США является уничтожение советско-китайского блока».

Смысл слов «вооруженный конфликт», которые в этом случае были ключевым триггером для полномасштабного применения военного плана SAC против советского блока и Китая, вызывал в военных кругах определенные разногласия. Было принято считать, что стычка с участием взвода или экипажа с русскими военными в Берлинском коридоре или на границе с Восточной Германией (которая необязательно была следствием сознательного решения того или иного советского руководителя) не должна восприниматься как «вооруженный конфликт» в целях определения, данного в JSCP. Однако как расценивать конфликт с участием бригады (двух батальонов) или одной-двух дивизий (который мог легко вылиться в горячий кризис)? Он, без сомнения, должен был удовлетворять определению со всеми вытекающими последствиями.

К тому же определение не ограничивалось Европой. Из него следовало, что столкновение вооруженных сил США с несколькими советскими батальонами в любой точке мира – в Иране, Корее, на Ближнем Востоке, в Индокитае – должно немедленно влечь за собой нанесение стратегических ударов по всем городам и командным пунктам в Советском Союзе, а также в Китае. Осуществление такого плана в реальности выглядело безумием. Тем не менее, как я выяснил в тихоокеанском регионе (а в остальных местах ситуация ничем не отличалась), альтернативных планов войны на случай участия в конфликте более пары советских дивизий не существовало. И это был результат прямого указания президента Эйзенхауэра, который не предполагал ведения «ограниченной войны» с Советским Союзом – ни ядерной, ни обычной, ни при каких обстоятельствах, ни в какой точке земного шара.

Эйзенхауэр был уверен, что любая война с участием значительных сил Соединенных Штатов и Советского Союза может иметь ограниченный характер лишь в первый момент. А раз так, то в случае назревания подобного конфликта Соединенные Штаты должны были немедленно нанести полномасштабный первый ядерный удар, не дожидаясь, когда это сделают Советы.

Даже если такой подход подвергался сомнению – что неоднократно делал начальник штаба сухопутных войск генерал Максвелл Тейлор, – Эйзенхауэр все равно стоял на своем и считал, что альтернативы неприемлемы по финансовым соображениям. Под влиянием консервативных экономических советников он утвердился во мнении, что подготовка к боевым действиям против ограниченного контингента советских дивизий на суше (как предлагал Тейлор) с применением тактического ядерного оружия или без его применения приведет к увеличению военных расходов и к росту инфляции, результатом которой станет депрессия и «банкротство государства».