Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

В принципе, в такой же ситуации находился и я в RAND. В тот период RAND работала не с министром обороны, а с ВВС. Таким образом, исследователи и офицеры RAND могли проинформировать министра обороны о сложившейся ситуации, лишь перепрыгнув через существующие инстанции и, таким образом, поставив под угрозу финансирование и само существование своей организации.

Так или иначе, во мне крепла уверенность в необходимости проинформировать президента и министра обороны о характере нашей системы планирования всеобщей войны и присущих ей рисках повышения вероятности возникновения войны и того, что любое заметное столкновение с русскими вооруженными силами приведет к уничтожению людей по всему миру в практически немыслимых масштабах. На мой взгляд, президенту обязательно нужно было иметь перед глазами Объединенный план использования стратегических сил и средств и рассматривать SIOP именно в его контексте, чтобы увидеть чрезвычайную близорукость, не говоря уже о негибкости, тупости и кровожадности этих планов. Предельную степень этих качеств, по моему мнению, невозможно было передать без анализа изложенных на бумаге планов.

На протяжении нескольких лет одной из высших целей в сфере моего влияния на национальную оборону было продвижение нескольких листочков бумаги с одной ступени власти на другую, более высокую, с военного на гражданский уровень руководства. В особенности мне хотелось, чтобы один документ, а именно JSCP с «Приложением C», попал из Объединенного комитета начальников штабов или из штаба ВВС в кабинет министра обороны или в Овальный кабинет и гражданские власти узнали о характере наших планов всеобщей войны и могли изменить его. (Десятилетие спустя моя цель была почти такой же, но касалась продвижения документов с одного уровня гражданской власти на другой: я хотел, чтобы более 7000 совершенно секретных страниц – «документы Пентагона» – попали из Пентагона и RAND в Сенат и к американской публике.) Я также хотел, чтобы гражданские власти узнали о крайне высокой степени делегирования права использовать ядерное оружие и, кроме того, о рисках несанкционированных действий. К сожалению, у меня не было прямого доступа к министру обороны Гейтсу.

В 1960 г. после возвращения из тихоокеанского региона я познакомился с двумя людьми, которым молва прочила место в будущей администрации Кеннеди. Одним из них был Пол Нитце, принимавший участие в организованной RAND конференции в Асиломаре, Монтерей, по альтернативной военной стратегии. Во время перерыва я и Нитце прокатились на автомобиле до живописного местечка Биг-Сур. Он был разработчиком проекта NSC-68 – знаменитого документа АНБ, который лег в основу плана наращивания нашего арсенала в 1950 г. Теперь Нитце возглавлял комитет по внешней политике в Консультативном совете демократической партии и являлся, таким образом, главной фигурой демократов по военно-политическому планированию. В нем видели одного из претендентов на высокий пост в администрации.

Всю дорогу я старательно втолковывал ему, насколько важно, чтобы президент лично изучил, проявил интерес и настоял на мониторинге и надзоре над планами всеобщей войны, хотя и не расписывал их в деталях. У Нитце был допуск к совершенно секретным сведениям – он какое-то время работал помощником министра обороны по вопросам международной безопасности при Эйзенхауэре и с той поры оставался консультантом. Вместе с тем по правилам игры на тот момент у него не было «необходимости знать» эту чувствительную информацию. Как, впрочем, и у меня, строго говоря. Тот факт, что некоторые полковники из штаба думали иначе, не был основанием болтать об этом с теми, кто не имел статуса официального лица. По той же самой причине я не посвятил в тему никого из своих коллег по RAND. В разговоре с Нитце я всесторонне обрисовал неотложность этой проблемы и сделал акцент на том, что, если он войдет в состав новой администрации, нужно будет настоять на безотлагательном ознакомлении президента с нею.

Похожий разговор состоялся у меня и с Уолтом Ростоу, который, как и Нитце, был членом комитета по внешней политике Консультативного совета демократической партии и считался претендентом на место в администрации Кеннеди, если тот победит на выборах. С Ростоу я познакомился во время предвыборной кампании Кеннеди на встрече консультантов по программным выступлениям, организованной профессором Арчибальдом Коксом в Гарвардской школе права. Во время большого перерыва мне удалось уединиться с Ростоу на парковке Школы права, где я изложил ему все то, что говорил до этого Нитце. Я подчеркивал, что если Ростоу когда-либо войдет в круг приближенных будущего президента (в 1961 г. он стал помощником Макджорджа Банди в Белом доме), то он должен настоять на том, чтобы президент потребовал представить ему JSCP вместе с «Приложением C».