Машина времени

— Тогда ладно, но знай, что татуировки у хронавтов запрещены, тем более такие. Не всегда косметика, которой её маскируют, очень хорошо держится. Да и глупо это… Миледи Винтер бы точно не оценила такого — эта метка разрушила её жизнь.

— Я знаю, понимаю и осознаю, как это выглядело со стороны, и что это в какой-то степени неуважение к любимой героине… — Лена будто помрачнела на несколько секунд, но потом на лицо вернулась лёгкая улыбка, — Но мне хотелось подразнить нашего Маркиза.

Ричард кивнул и похлопал девушку по плечу, после чего добавил:

— Ты ведь знаешь, что пересдачи практической части не будет?

* * *

Утром двадцать четвёртого января Лена подошла к аудитории для проведения собраний, где в тот день проходила теоретическая часть зачёта.

Принимали экзамен Ричард, Иван Сергеевич и сам академик Петров. Королёва подошла к столу.

— Что ж, н-начнём, — сказал Михаил Петрович и включил планшет. — Сейчас п-программа выберет три вопроса, на которые вам будет необходимо максимально подробно ответить. Можно пропустить только один вопрос. Н-но лучше этого не делать.

Наконец, на экране высветились задания:

«Охарактеризуйте работу географического кристалла.

Объясните, почему присутствие хронавтов и их действия не оказывают влияния на пространственно-временной континуум.

Расскажите о правлении Петра Третьего».

— Сразу ответишь, или нужно время для подготовки? — спросил Иван.

— Сразу, — сказала Лена. — Географический кристалл — это информационный кристалл, необходимый для отправки хронавта в определённую точку пространства. В нём хранится информация о всех объектах, когда-либо существовавших на Земле. При запуске машины времени компьютер находит в кристалле нужные данные за счёт кода, введённого хронавтом на пульте управления.

Она выдохнула, после чего продолжила:

— Присутствие нашего агента в прошлом не влияет на реальность по нескольким причинам. Первая: наше присутствие в прошлом — «как капля в море», если не вмешиваться в важные для истории человечества события. Это можно сравнить с камнем, брошенным в океан: будут небольшие волны. Эти «волны» — колебания во времени, фиксируются на кривой Петрова, но будут настолько минимальными, что не смогут ни на что повлиять, либо уже составляют часть нашей истории. Так же не стоит забывать про парадокс убитого дедушки: если бы мы могли сильно навредить целостности пространственно-временного континиуума, то наша бы реальность стёрлась, машину времени бы не изобрели, а хронавт бы не родился. Это означает, что можно действовать с полной свободой, поскольку что бы мы ни делали в прошлом, мы не сможем изменить настоящее, потому что его последствия уже ощущаются. Так же нельзя забывать про принцип согласованности Новикова. Но на всякий случай в браслете связи каждого временщика, если он, конечно же, синхронизирован с главным компьютером, есть кривая Петрова, где можно проследить влияние действий на будущее. В случае, если колебания превышают допустимую норму, браслет вибрирует.

Ричард налил воду в стакан и протянул Лене:

— Попей воды, если необходимо, передохни немного.

Королёва залпом выпила воду и рухнула на ближайший стул — ей было необходимо немного отдохнуть.

«Я ответила на два вопроса, уверена, что правильно. Не знаю, правда, достаточно ли подробно, но… Ладно, что будет, то и будет… Главное — спокойно… Не сорваться… Не заплакать».

Лена встала со стула и подошла к экзаменаторам, чтобы ответить на последний вопрос.

— Пётр Третий правил страной всего сто восемьдесят шесть дней. Он вступил на престол пятого января тысяча семьсот шестьдесят второго года, но не короновался. Пётр Фёдорович планировал это сделать после войны с Данией, но не успел… Он упразднил тайную канцелярию, начал секуляризацию церковных земель, поощрял торговлю и промышленность. Прекратил преследование старообрядцев. Издал манифест о вольности дворянства. Усилил крепостное право: помещики получили возможность своевольно переселять принадлежавших им крестьян из одного уезда в другой. Пётр Третий аннулировал завоевания Российской Империи в ходе Семилетней войны, — это считают его главным провалом. Стремился начать войну с Данией. Многие его законодательные акты были основой для последующей деятельности Екатерины Второй. Но при этом, многие историки считают, что его внешняя политика была самой настоящей катастрофой для Российской Империи. При этом некоторые биографы отмечают, что он был, цитирую: «Одним из самых агрессивных и циничных монархов восемнадцатого века».

Королёва закончила свой ответ. Иван Сергеевич и Ричард переглянулись, после чего Темпест сказал:

— Лена, выйди на пару минут.

Она сглотнула и покинула аудиторию. Лена не была уверена в ответе на последний вопрос, он ей казался не слишком подробным. Тем не менее, уже ничего исправить было нельзя.

Тем временем Иван и Ричард горячо спорили друг с другом: