Машина Времени. Полвека в движении

Определенные этические нестыковки с «машинистами» у Александра на первых порах все же возникали. Макар запомнил, как в группе «страшно глумились над Кутиковым, например, потому, что он приводил на репетиции девушек, дабы те сидели в углу и смотрели, как он красиво играет на бас-гитаре. Для нас это было западло. Мы его гнобили: что же ты, мол, дешево святое продаешь. Остальные себе такого не позволяли. Да и времени на девочек не оставалось. Хватало осознания того, что мы им нравимся». Кутиков реагировал на подобные подтрунивания спокойно и считал, что выполняет почти просветительскую миссию, поскольку давал юным леди шанс глубже познать подпольную советскую рок-музыку. И вообще, Саша приводил не только зачарованных девушек. Осенью 1971-го «МВ» лишилась сразу двух своих исторических участников. Басиста Игоря Мазаева забрали в армию, а Юрий Борзов ушел сам. «Юрка был нашим идеологом, любимым человеком, самым одухотворенным битломаном, – говорит Макар. – Но с барабанами он не справлялся. Не каждому дано. У него постоянно что-то падало: то тарелка, то палочки, то ведущий барабан распадался. И он покинул группу. А едва ли не на следующий день Кутиков привел к нам Макса Капитановского, у которого имелась сумасшедшая барабанная установка, и до этого он играл в группе «Второе дыхание». Они там снимали Хендрикса один к одному и были страшно техничными. Получалось, что ради нас Макс бросил такую классную группу! Мы стали равняться на него».

В своих воспоминаниях «Все очень просто» Макаревич отметил: «Мы заиграли, и сразу стало ясно, что Макс своими барабанами делает ровно половину всей музыки – причем именно ту, которой нам не хватало». Однако Капитановский расстался с мастеровитым «Вторым дыханием» не потому, что безумно хотел укрепить начинающую «Машину». Ему в тот момент фактически деваться было некуда.

«Из троих участников ансамбля «Второе дыхание» я один работал, – рассказывает Макс. – Вечером учился в МГУ, днем ходил на работу. Игорь Дегтярюк и Николай Ширяев ничего не делали. И вдруг нарисовалась популярная эстрадная певица Тамара Миансарова, предложившая «Второму дыханию» влиться в ее аккомпанирующий коллектив. Она преследовала свои цели, а нам сулила гастроли, деньги, горы золотые. Я отказался, объяснив: если брошу работу, меня тут же заберут в армию. Я ведь устроился в «почтовой ящик» ради брони. Дегтярюк и Ширяев убеждали, что это очень перспективное предложение. Но я не повелся. И в один прекрасный день пришел на репетицию, а там нет ни аппаратуры, ни «Второго дыхания». Они решили, что прощание в этом случае – только лишние слезы, и ушли к Миансаровой без меня.

Тут мне позвонила девушка. Имя ее уже не помню. Она у нас была общая на всех, в том числе и на «Машину Времени». Одна из любительниц рока. Приходила на наши сейшены и уходила после них то с одним, то с другим музыкантом. Тусовочные девчонки тогда вообще все были общими. Звонит, значит, и спрашивает: «Когда у вас следующий концерт?» Я отвечаю: «Не знаю. Ребята уехали с Миансаровой, а я теперь сам по себе…» – «Понятно, – говорит. – А давай, я сейчас Сашке Кутикову звякну, по-моему, у них там с Юркой Борзовым проблема…»

Я, конечно, «машинистов» знал, потому что все мы в «Энергетике» репетировали. Но отношений тесных не поддерживал и телефонами с ними не обменивался. В общем, предложение ее выглядело сомнительно. Но Кутиков перезвонил мне фактически сразу. И на следующий день я перенес свои барабаны из одной комнаты «Энергетика» в другую, где базировалась «Машина». Первые дни я находился в «МВ» по инерции, что ли. Надо же было где-то практиковаться. Но постепенно мы стали больше общаться, планы какие-то появились, совместная работа сложилась. Я увлекся и нисколько об этом не жалею. В определенный момент я играл с «Машиной» целую программу. Когда к очередному юбилею группы издали большую антологию «МВ», в нее включили и некоторые старые записи – «Продавец счастья», «Очки с розовым стеклом», парочка англоязычных вещей, где звучат мои барабаны. Мы даже репетировали какую-то песню моего сочинения, но она не прижилась».

Отказ бросить «почтовый ящик» и пойти к Миансаровой все равно не уберег Капитановского от попадания в армейскую казарму. Его отправили туда из-за весьма мутной идеологической, но не касавшейся рок-музыки ситуации. И бронь не помогла. Заслали максимально далеко – на советско-китайскую границу. «МВ» опять осталась без барабанщика. Когда после полугода службы Максу неожиданно предоставили отпуск и он заглянул в Москву, за барабанами в «Машине» уже сидел Кавагоэ. И позже, «отдав долг родине», Капитановский увидел ту же картину: на барабанах по-прежнему играл Кавагоэ. «И как я мог вернуться в группу при таком раскладе? Сказать Каве – пошел вон отсюда!? Мне «машинисты» нового предложения не сделали, а сам я постеснялся предлагаться. Они там все горели, планы у них какие-то были обширные…