Машина времени шутит (сборник)

Через три месяца мое жалование поднялось до 2,25 доллара в день, и я по совместительству стал исполнять обязанности счетовода. В своей комнате в пансионе я содержал канарейку и полку вдохновляющих книг. Я регулярно посещал церковные службы и вносил в качестве пожертвования два цента в неделю. Я ходил и на вечерние бухгалтерские курсы повышенного типа, выписал учебник Чарлза Атласа, и позволял своим мускулам расти не больше, чем можно было отнести на счет динамического напряжения.

В декабре я встретил Пьюрити. Я убирал снег с пути ее отца, когда она появилась из большого дома. Она очаровательно выглядела в мехах и подарила мне улыбку. Я хранил ее, как драгоценность, неделю и запланировал попасть на вечеринку, которую она намеревалась посетить. Я готовил пунш для гостей. Она снова мне улыбнулась. Ей понравился мой загар, волнистые волосы, обаятельная улыбка, неуклюжесть молодого моржа. Я пригласил ее в кино. Она согласилась. Во время третьего свидания я немного подержал ее за руку. На десятом поцеловал ее в щеку. Через восемнадцать месяцев, когда я все еще целовал ее в щечку, она сбежала из города с трубачом из джаз-банда, послушать который я ее приглашал.

Нимало не смущаясь, я предпринял еще одну попытку. Хоуп Бермен была второй по красоте девушкой в городе. Я провел ее по тому же маршруту, перешел к поцелуям в губы уже после двадцать первого свидания и был сразу же приглашен на интервью с мистером Берманом. Он поинтересовался моими намерениями. Намекнул на место в фирме «Берман и сыновья, готовая одежда». Хоуп хихикала. Я совершил побег.

Позже, в своей комнате я сурово раскритиковал себя. Моя репутация в Потсвиле была разрушена: по городу разнеслась молва, что я легкомысленный человек. Я получил свою заработную плату за минусом небольших вычетов и обиженную речь мистера Зигеля о неблагодарности и перелетных птицах, и на поезде перебрался в Сан-Луи. Там я встретил и начал ухаживать за Фейт, веселой девушкой, которая работала секретарем в офисе юриста, чье имя было написано на окне второго этажа, выходящего на второстепенную улицу в нескольких кварталах от более богатого делового сектора. Мы ходили в кино, совершали длительные поездки по улицам на трамвае, посещали музеи, выезжали на пикники. Я заметил, что она умеренно потеет в теплую погоду, имеет несколько дорогостоящих прелестей, несведуща во многих вопросах и очень посредственна в постели. После чего она плакала и болтала о замужестве.

Омаха была более приятным городом. Я на неделю забрался в нору Прижелезнодорожной гостиницы для мужчин и все еще раз обдумал. Было очевидно, что я продолжал действовать слишком поспешно. Я использовал свою мощь неправильно. Я поменял одиночество Бога на одиночество Человека, менее значительное, но не менее мучительное. Фокус был в том, как я понял, чтобы скомбинировать самые лучшие стороны каждого состояния, жить жизнью человека, слегка подправляя ее тут и там в желаемом направлении.

Вдохновленный, я сразу же отправился в родильную палату ближайшей больницы и родился в 3.27 утра в пятницу, здоровым мальчиком семи фунтов весу, которого мои родители назвали Мелвин. Я съел больше четырехсот фунтов детского питания до того, как узнал вкус мяса и картофеля. После чего у меня разболелся живот. Со временем я научился говорить бай-бай, ходить и сдергивать скатерть со стола, чтобы насладиться звуком бьющейся посуды. Я поступил в детский сад, где играл в джаз-банде на маракасах, иногда еще и на треугольнике, который был хромированным и с красной струной. Я овладел завязыванием шнурков, застегиванием штанов и, со временем, катанием на роликовых коньках и падениями с велосипеда. В начальной школе я тратил свои обеденные 20 центов на сэндвич с майонезом, баночку кока-колы, половину которой я проливал на своих товарищей, потолок и на книгу какого-то О’Генри. Я прочитал много скучных книг Луизы Мей Алкотт и Дж. А. Генти и выбрал Пейшенс Фрумвол в качестве суженой.

Она была очаровательной рыженькой девушкой с веснушками.

Я ходил с ней гулять, катал ее в своей первой машине, одной из самых ранних моделей Форда с кузовом, изготовленным вручную из досок. По окончании я уехал в колледж, поддерживая наши отношения по почте. Каждое лето мы много общались, но не в анатомическом смысле.

Я получил ученую степень в области управления бизнесом, должность в энергетической компании, женился на Пейшенс, и стал отцом двух мальчуганов. Они росли, во многом следуя по моему пути, из-за чего иногда возникали спекуляции на тему, как часто происходило божественное вмешательство, чтобы я мог добиться таких замечательных успехов. Пейшенс (Терпение) все меньше и меньше соответствовала своему имени, набирала вес, приобрела интерес к церковной работе и саду и глубокую антипатию ко всем, кто кроме нее занимался церковными делами и садами.