Машины Российской Империи

– Немедленно! – повторил Чосер в трубку. – После этого покинь рубку управления. Спускайся в депо, поступишь в распоряжение Джусы.

– Диего, притормози, – велел граф. – Я желаю полюбоваться зрелищем.

Кариб на что-то нажал, и состав начал замедляться. Переместившись вбок, я снова осторожно заглянул в люк. Граф с Чосером подошли к окну, а поезд остановился, хотя гудение под полом не смолкало. Сзади донеслись голоса «стальных курток», рявкнул Джуса, и они замолчали.

– Вот она, – произнес Чосер.

Сверху я увидел баржу раньше их: «Двузубец» двигался прочь от пещеры, прямым ходом к ущелью, по которому мы достигли озера. Он целиком показался из-за края стены, и тут пятно желтого света пробежало по составу, будто огромный солнечный зайчик. Следом другое, третье… Я оглянулся. Дуга на фасетчатом шаре вращалась. Воздух над башней мерцал, там медленно проступала световая воронка, упиравшаяся в шар узким основанием.

В проеме люка было видно, как граф сжал кулаки, уставившись в окно. Чосер, отойдя к Карибу, показал на Алукарда, как мне почудилось, с иронией.

Судно почти достигло середины озера, когда от башни полился гул. Небо над ней украсилось всполохами, световая воронка загустела, налилась красками.

Фасетчатый шар полыхнул огнем, и сквозь радужный кристалл на дуге выстрелила молния.

Длинный, ветвистый разряд, протянувшись над озером, впился в баржу. С оглушительным треском он извивался и дергался, хлестал по палубе, полосовал ее, будто кнут. Разряд прошелся от носа до кормы, разбивая и круша все на своем пути. Тонкими щупальцами от него ответвлялись молнии поменьше, били в оставшиеся на палубе ящики, ломали доски, ограждение, борта. Одна подхватила фигурку бегущего человека, закрутила в воздухе и отбросила в воду.

Башня низко гудела, все вокруг дрожало. Сияние затопило чашу горного озера. Бьющая из кристалла гигантская молния налилась режущим глаза свечением, достигла кормы и разворотила ют. Накренилась одна труба, другая повалилась за корму. Во все стороны ударили струи пара. Оглушительное шипение прокатилось по долине, отразилось от склонов, у меня зазвенело в ушах… А потом ют исчез во вспышке пламени. Его крыша взлетела, подпираемая снизу густыми белыми клубами, и рассыпалась на куски. Облако пара целиком накрыло баржу. Языки огня пробились сквозь него вместе с дымом, и все это смешалось в грязно-белое, с проблесками красного и багрового, пятно, которое медленно росло посреди озера.

Как только молния погасла, стихло и льющееся от башни гудение. Уши у меня заложило, я несколько раз сглотнул и заглянул в люк. На лице Кариба была кривая улыбка, мистер Чосер наблюдал за катастрофой, небрежно облокотившись на трость, а граф Алукард подался к окну, пожирая взглядом происходящее внизу. Выпуклые глаза его стали как у голодного зверя, – они сверкали ненасытным темным огнем.

Облако взрыва редело, сквозь него проступали качающиеся на воде обломки. Некоторые дымились, другие еще горели. Вода в озере волновалась, между скалами ходили волны. Чосер, сунув трость под мышку, негромко похлопал в ладоши. Граф вздрогнул, моргнул, разжал кулаки. Потер руки, приходя в себя, отступил от окна и произнес буднично:

– Едем дальше.

Кариб вернулся к пульту, и мы снова поехали. Шар на шпиле больше не сверкал, дуга не двигалась, в небе над башней дотлевала, постепенно исчезая, световая воронка. Втянув воздух ноздрями, я ощутил запах озона. Ясно было, что смертельный процесс, уничтоживший «Двузубец» с командой, был того же рода, что и взрыв, разрушивший купол Всемирной Выставки. Почти с благоговением я посмотрел на шпиль с шаром. Какая мощь! Я опять стал свидетелем действия невероятной, фантастической, чуть ли не мистической технологии, в существование которой раньше не мог бы и поверить.

Поезд приближался к туннелю, и вышедший из будки часовой поднял шлагбаум. Отодвинувшись от люка, я внимательнее поглядел вперед. А ведь туннель совсем небольшой. Зазор между электровозом и сводом такой, что меня просто расплющит.

Состав двигался не быстро, но прыгать на каменные бордюры, между которыми шло углубление с рельсами, слишком опасно. К тому же, хотя грузчики заперты в вагоне, но «стальные куртки» сидят на платформе с ящиками и сразу увидят меня. Я отполз от люка, приподнялся. Часовой стоял на краю стены у въезда и глядел на приближающийся состав.

Когда электровоз достиг туннеля, я поджал ноги, развернулся к будке и прыгнул. На крыше ее перекатился, улегшись лицом кверху, вытащил револьвер и замер, направив ствол в небо. Мой маневр остался незамеченным, стук и гудение состава заглушили шум падения.

Мимо один за другим катили вагоны, а я разглядывал револьвер. Вряд ли он выстрелит, хотя кто его знает, патроны-то герметичные, вода не должна была повредить им. Стук колес начал стихать, прозвучали шаги, скрипнула дверь. Часовой что-то произнес, будто говорил сам с собой. Теперь он был подо мной, но голос донесся со стороны рельс, потому что в ту сторону выходило окно будки. Опять раздался скрип, а после – приглушенные шлепки. Чем он там занимается?