Машка-Потеряшка. В поисках пути домой

Теперь древняя замызганная печка превратилась в настоящий дворец, отдаленно похожий на русскую усадьбу: резной фасад, башенки, наличники на окнах, ползущих вверх по трубе и конек в форме звезды. Только глиняные изранцы, которыми была облицована часть печи с камином и лестница на удобную теплую лежанку наверху, были украшены не традиционными и узнаваемыми узорами, привычными для изб и дворянских поместий. Сплошь солярные символы, кельтские мотивы, гексаграммы24, витиеватые узоры и куча разных других не понятных мне закорючек, а на самой большой части побелевшей печи – рельеф, изображающий человека, держащего в руках что-то светящиеся, похожее на звезду. Он был окружен славящими его людьми, лучи его мини-солнца стремились к нижней части, где по краю открытой пасти ниши для дров вились всякие ползучие гады, в центре которых огромное чудище – отдаленно напоминавшее то ли дракона, то ли цербера из Ада.

– Едрит-мадрит, – снова скопировала свою бабулю. Так она выражается, когда по телеку показывают дом какой-нибудь селебрити или депутата. Только она еще и добавляет: «И на что только идут наши налоги…». – Нехилый такой магический «квартирный вопрос»…

Даже пыль и грязь со стола, осевшая на моих ладонях испарилась.

– Дом обновляется, – отметил очевидное Ганджу, лакнув из миски.

Перевела взгляд на стол, а там, наконец-то, красовался мой завтрак: бургер и картошка на блюде с золотой каемкой и хрустальный фужер колы.

– И года не прошло! – шагнула к столу, но помедлила: садится в своей измызганной и местами рваной одежде на стул, задрапированный гобеленовой тканью, как-то не комильфо, что ли.

– А мою одежду можно так же обновить? – повернулась к коту, еле подавив порыв искренней зависти: Ганджу так и сиял белизной, смакуя свое молоко.

– Это место, – кот оторвался от миски, проведя по пушистому подбородку лапкой. – Связано с жизненным циклом Антр-р-руса. Твоя одежда – нет.

– И мне так вечность ходить? – возмутилась я, в качестве протеста садясь на стул.

– Попроси Антр-р-руса помочь.

Кот дернул головой в сторону двери, и не успела я сделать первый кусок выстраданного гамбургера, как в похорошевший дом ввалились, смеясь и хохоча, двое мужчин. В одном я сразу признала испачканного Вика, а вот второй....

Это же парень из моего сна!

– Ты кто? – ошарашенно уставилась на блондина, с платиновым, почти белым, оттенком волос.

– Мария. Проснулась, – приятный тенор показался знакомым. А цвет глаз… – Как успехи с книгой?

– Антрус?!

Остановите планету – я сойду! Если я конечно на планете, а не на чем-то вроде диска, дрейфующего в бесконечном космосе.

– Да, милая, – улыбнулся молодой мужчина едва за 25.

– Что за?! – волна злости и непонимания скатилась вниз по лопаткам. Отставила блюдо и порывисто встала. – Почему Вы мне ничего не сказали, прикинулись стариком… Что это за игры!

– Я думал объяснить при случае, – вышел вперед Вик, в растерянности теребя волосы на затылке: видимо, моя реакция его смутила. – Но мы вчера весь вечер провозились с самовозкой. Антрусу какой-то кузнец продал по дешевке колеса с железным ободом. Только вот обруча оказались из проклятого металла!

Вик убийственно зыркнул на помолодевшего пророка. Забавно было наблюдать, как недавний старик, пылающий вчера праведным отеческим гневом, сейчас сконфужено скривился и опустил подбородок, сделав вид, что его заинтересовала форма ногтей на руках.

– Прости, что оставил тебя одну разбираться с книгой, – Вик кивнул в сторону лежащего на столе фолианта.

А с Виком что? Совести прибавилось? Видимо, они не только какой-то драндулет чинили, но и лекциями по нравственности занимались…

– Я чувствителен к цикличной магии этого мира, – Антрус подошел ближе, проведя рукой по белой шерстке кота, тот в ответ благодарно выгнулся, потеревшись щекой о ладонь своего благодетеля. – Чем дальше наша планета от солнц, тем я старше. Годовой цикл нашей планеты схож с земным, за одним исключением – вращение планеты уже давным-давно не влияет на климат. А времена года застыли на месте. К примеру, на Земле Близнецов раннее лето, или поздняя весна. Кому как удобно.

– Так, все-таки, сколько Вам лет? – подвинула тарелку к себе, заметив, что в глазах Вика промелькнуло нечто голодно-хищное: еще чуть-чуть и парень бы набросился на мой бедный гамбургер.

– Я перестал считать уже очень давно, – странная, едва осязаемая грусть коснулась темно-янтарных прожилок его глаз. – Не обманывайся моим видом, внутри я такой же дряхлый, каким ты увидела меня в первый раз.

И он засмеялся: коротко и очень неправдоподобно, ведь глаза мужчины оставались печальны. Сейчас без сотни мелких морщин они стали выразительнее, даже надбровные валики, утяжелявшие взгляд, не смогли скрыть плескавшуюся в золоте его глаз доброту, когда он снова заговорил:

– Как успехи с книгой?