Машка-Потеряшка. В поисках пути домой

– Конечно. Бабушка сохранила кристалл памяти Уны, куда та поместила вспоминания о том… – уголки четко очерченных губ презрительно дрогнули, – негодяе. Он похож на твоего друга, как две капли воды, – презрение на лице королевы сменилось виной, она на секунду опустила взгляд, потом снова посмотрела на меня. – Это моя вина, что вас схватили. Когда я увидела его, мой эмоции взяли вверх над рассудительностью. Но как только я смогла разглядеть его относительно чистую ауру, поняла, что этот паренек просто не может быть Коллекционером.

– И какого она цвета? – не удержавшись, спросила я.

– Сине-зеленая, правда, с небольшими темными пятнами. Видимо, Вику приходилось идти на компромисс со своей совестью.

– Это уж точно, – хмыкнула, вспомнив, как мы с ним познакомились.

– Коллекционера не так легко найти. Его особняк перемещается по всем Денницам, – лестница, казавшаяся бесконечной, закончилась, и королева зашагала по просторному проходу, на стенах весели те же жутковатые держатели факелов в форме человеческих рук. – Но если ты будешь путешествовать с его сыном, есть шанс, что вы встретите его. У меня предчувствие, что так и случится.

Королева с уверенностью кивнула своим мыслям.

– Хорошо, сдалась я, зевнув уже в полный рот.

– Тебе стоит отдохнуть, – Эния остановилась у резной двери, светящейся голубоватыми символами, такими же, как и коридор, прикоснулась к косяку, закрыв глаза. Сияние потускнело. Дверь тихо отворилась – без скрипов и стонов.

Сделав шаг, заглянула внутрь – двуспальная кровать, справа мягкая кушетка, обитая бархатом и золотой тесьмой, с резными ножками, несколько стульев, туалетный столик и шкаф оливкового цвета. Даже легкий цветочный запах, исходивший от розовых бутонов, вьющихся по опорам для балдахина, не раздражал.

– Отдыхай, – добавила королева, грациозно вытянув руку вперед. – Я обдумаю, чем облегчить ваши поиски. Завтра, перед вашим уходом все и обсудим.

Эния ушла, а я, наконец-то, смогла расслабленно выдохнуть. Поправила почти расстегнувшуюся брошь на левом плече и растянулась на кровати. Но сон как рукой сняло. Присела, притянув колени к груди. Мерзкое чувство дискомфорта копошилось в кишках. На что я согласилась? А все мое дурацкое сострадание! Выкрасть крылья у чокнутого, вероятно, бессметного типа с болезненной манией к коллекционированию. И не монеток там или фантиков от конфет. Магических предметов! Шанс, что я смогу приблизиться к нему и не превращусь в кучку пепла – крайне мал. Моя сила… может и поможет, если не сделает все только хуже… Да и я начинают привыкать к этому дикому месту и, рано или поздно, магия Агис вообще уснет. Кажется, после неудавшейся казни и похищения меня уже ничего не испугает…

В коридоре послышался хохот и топот ног, вырвавший меня из пучины невеселых размышлений. Интересно, где Вик? Зажимает в кустах какую-нибудь бескрылую феечку с кукольным лицом?

– А вот и я! – в духе глупых комедий, мой бывший сокамерник ввалился в комнату и с глухим звуком растянулся на полу, уткнувшись лицом в ковер, словно пьяница в салат оливье.

– Ты там жив? – спрыгнув с кровати, подошла к парню и осторожно ткнула его в бок сандалией.

– Да-а-а… Никогда не чувствовал себя лучше, – блаженно протянул парень, переворачиваясь на спину: его лицо – расслабленное и счастливое резануло по сердцу, пробуждая зеленую зависть: я тут терзаюсь сомнениями, а он увеселительные напитки распивает!

От всей души пнула своего горе-спутника.

– Ай! За что? – возмутился Вик, потирая ушибленный бок и… улыбаясь совсем беззлобно. Захотелось еще раз его пнуть.

– Ты пьян, что ли? – прищурившись, презрительно сморщилась, отступая к кушетке-диванчику. У нас тут задание эпических масштабов, а он…?

– Не-е-т… – протянул он в ответ, при этом глаза так и блестели, выдавая парня с головой.

Не выдержав, со злости швырнула в него подушку, обшитую красным бархатом.

– Нет, я серьезно! – парень замахал руками, держа их на уровне лица. Видимо опасаясь, что в него полетит что-то посерьезнее: расписная глиняная ваза со столика или чугунный подсвечник. – Это Амброзия!

– Чего? – села на кушетку и, наклонив голову, уставилась на скептически-подозрительным взглядом. Что он там такое в себя закинул?

– Фаты зовут его «божественный нектар», – томно вздохнув, будто говорил о даме сердца, брюнет растянулся на кровати. – Это напиток – роса цветка селини, что распускается при свете луны. Он освобождает от хлопот и дает абсолютное чувство счастья.

«Ну да, это объясняет твое блаженно-дурацкое выражение лица. Хлебанул где-то волшебного самогона из полутора адекватов, у нас осталось – я», – мысли недовольно шипели, напоминая плотный клубок потревоженных змей.

Но, стиснув зубы, решила промолчать. Все равно, чтобы я сейчас не сказала, Вику, как любит поговаривать бабушка во время наших споров: «Хоть ссы в глаза – все божия роса».