Маска ангела

Он пошел вперед по заросшему травой асфальту, не забывая поглядывать по сторонам. Вдоль дороги росли березы и сосны, в основном молодые, подлесок был густой и мощный, точно рос на черноземе, а не на песке. Дорога пошла вниз, вдоль нее поднимались пласты светлого и желтого песка, плотного и мокрого, поросшего мхом и кустами черники, и не пустыми — на них оставалось еще довольно много тяжелых темно-синих ягод. В другой раз он бы мимо ни за что не прошел, но сейчас был не тот момент, чтобы наслаждаться дарами леса. Илья лишь покосился на черничник и пошел дальше, стараясь держаться середины дороги. Асфальт скоро закончился, показались бетонные плиты, мощные и тяжелые, точно это не дорога была, а взлетно-посадочная полоса, между плит росла трава и та же черника. Илья не удержался, сорвал несколько ягод, кинул в рот и тут не услышал, скорее — почувствовал какое-то движение справа от себя. Посмотрел туда, и сначала увидел здоровенный столб, покрытый когда-то зеленой краской, а теперь ржавый и бурый, на нем висела на одной петле половина ворот, сваренных из толстых прутьев. А на столбе сидела огромная пестрая птица, сидела спокойно, людей не боялась и с любопытством смотрела на них блестящими черными же глазами. «Ястреб, коршун, канюк?» — Илья сбавил шаг, разглядывая птицу, ее черно-пестрое оперение, когтистые лапы и мощный, изогнутый на конце клюв. Птица в долгу не оставалась, глядела на Илью желтым глазом и даже вытянула шею, будто желала приглядеться получше.

— Смотри, ангел твой прилетел, — шепнул Илья шедшей позади Лере и кивнул в сторону ворот. Девушка глянула туда, зло выдохнула и прошипела:

— Дурак. Это не смешно.

И запустила в птицу горстью песка.

Хищник рухнул со столба вперед и вниз, расправил потрясающих размеров крылья и пролетел над дорогой, мелькнул пестрой бурой тенью и пропал из виду. Илья еле сдержался, чтобы не плюнуть через плечо — чувство было такое, будто черная кошка дорогу перебежала. Он глянул птице вслед, но та уже пропала из виду, зато налетел ветер, ледяной и резкий, и пахло от него сыростью и тиной. Илья втянул в себя воздух, принюхался, но ничего, кроме острых тревожных запахов леса, не уловил и пошел дальше по плитам, перебирался через небольшие песчаные завалы, которых становилось все больше. Дорогу засыпало песком, как зимой снегом, он сыпался с небольших обрывов и заносил плиты, точно поземкой, и убрать его было некому, лес забирал свое, забирал медленно, но верно, и лет через десять бетонка исчезнет под заносами, исчезнет и сама, и память о ней.

Дорога сделала поворот, лес поредел, через просветы между деревьями виднелось серое низкое небо с быстрыми тучами, но его пока закрывали верхушки берез и сосен. Впереди показалась насыпь, Илья ускорил шаг, взобрался на нее и оказался на рельсах. «Железка» уходила в обе стороны, и тоже наполовину скрывалась под песком, проседала в него, точно тонула. Илья прошелся по шпалам туда-обратно, поглядел по сторонам и вниз. И заметил на песке узкие довольно глубокие вмятины, они располагались параллельно друг другу, но не рядом, а чуть поодаль. Сообразил, что это следы от каблуков, и довольно свежие, и разом духом воспрял — Кузнецова была здесь, причем прошла не так давно, и странно, что ее следы он заметил только здесь. Впрочем, на дороге песок был не такой глубокий, или Кузнецова шла по обочине.

— Вот и твой вокзал, — сказала Лера, — как заказывал. Что будем делать?

— Электричку ждать, — огрызнулся Илья и с сомнением поглядел на ржавые рельсы и кусты, колосившиеся между шпал. Во-первых, последний состав прошел тут лет десять, а то и пятнадцать назад, а во-вторых, электричка бы тут не уместилась при всем желании — это была узкоколейка. Нет, вокзалом тут и не пахнет, ведут эти рельсы либо к брошенному заводу, либо к объекту стратегического назначения. Илья покрутил головой по сторонам, глядя то на песок, то на рельсы, что почти утонули в нем, прошелся вперед и махнул девушке рукой.

— Пошли. — Он двинул вперед по шпалам, шагая через одну и поглядывая под ноги: там тянулась цепочка квадратиков, где отчетливо, а где еле заметно впечатанных в песок. Лера тоже заметила их, глянула вперед, по сторонам, потом тихо сказала:

— Думаешь, это она?

— А кто еще? — отозвался он, и тоже вполголоса, точно боялся, что его кто-нибудь подслушает. — Кто еще может таскаться по лесу на каблуках?

И пошел дальше. Лера не отставала, держалась в двух шагах позади. Ветер становился сильнее, лес редел, березы и сосны стояли уже не во мху и траве, а в песке и скоро остались позади. Рельсы закончились рядом с кособоким деревянным сооружением с провалившейся крышей и кузовом «уазика», что ржавел неподалеку. А вместо деревьев вокруг показались сопки, или дюны, или что-то в этом роде: песок был повсюду, чистый и поросший кустами и травой, он приятно скрипел под ногами, идти по нему было легко. А ветер натурально зверствовал, гнул эти самые кусты к земле, трепал их, как хотел, задувал под одежду. Илья застегнул куртку, поднял воротник и огляделся, потом пошел дальше.