Маска (без лица)

— Обещаешь? — у меня в горле от волнения пересохло, мне жутко не хотелось расставаться с этой девочкой.

— Обещаю, — кивнула она в ответ, и быстро подойдя поцеловала меня на прощание, не заботясь о том, что через стеклянные окна между палат нас могут увидеть.

— Счастливо, — попрощался я, понимая, что когда соберу вещи, то придти к ней еще раз не получиться. Я боялся расплакаться.

— Пока, — попрощалась она в ответ. Схватив вырваный из тетради Оли листок и крепко держа его в руке как некое сокровище я вернулся в свою палату, быстро собрал вещи и вот мы с матерью уже выходим из больничного подъезда. Я обернулся. Окна всех наших палат как раз выходили на эту сторону здания. Без труда я отыскал глазами Олю, которая махала мне на прощание рукой, я помахал в ответ. Мы подошли к такси, сели в машину, я постоянно оглядывался, а девочка все сидела на подоконнике и смотрела мне вслед, пока мы не повернула за поворот и больница скрылась из виду.

Дома я пробыл всего два дня. После того как выписался из больницы, родители заявили что мне нужен свежий воздух и отправили меня к бабушке на дачу. Со школой они договорились о том что учиться я буду на дому, а оценки за четверть мне выставят по результатам домашних работ. Так что в школе я появлюсь только на следующий учебный год. Hа даче меня заставляли все время напролет сидеть за учебниками и писать упражнения по разным предметам, а телефона там не было. Точнее он был на почте, но не работал. Когда я ходит туда узнавать, когда же его включат, то мне неизменно отвечали, что это будет не скоро — обрыв на линии. Домой я вернулся только в конце мая — надо было показать школьным учителям результат своих занятий на даче. Hо естественно первым делом, как только я пришел в квартиру и снял ботинки — бросился к телефону. Я с замиранием сердца набирал заветный номер, который вызубрил наизусть, ожидая услышать знакомый голос. Hо то что я услышал в ответ на мою просьбу «Позовите пожалуйста Олю», повергло меня чуть ли не в шок.

— А они переехали! — ответил в трубке хрипловатый женский голос.

— Как переехали? — до меня сначала не дошел смысл ответа.

— Просто! — грубо ответил голос, — по обмену.

— А куда? Вы мне не могли бы их новый телефон дать или адрес, — попросил я и добавил, — пожалуйста.

— Hет, не могу, — отрезал голос на том конце провода, — ты не от их двоюродного брательника звонишь? Так вот что передай ему — пусть перестанет сюда названивать сам и детей пусть не просит!

С этими словами женщина бросила трубку и я услышал лишь короткие гудки. От следующих звонков результат был то же. Эта женщина наотрез отказывалась со мной разговаривать. Отчаявшись добиться результата по телефону я поехал по адресу, который дала мне Оля. Дверь мне открыла пожилая тетка с красным лицом одетая в засаленный халат.

— Чего тебе? — хмуро спросила она.

— Мне Олин телефон нужен, мы с ней вместе в больнице лежали, она там книжки забыла, я их ей передать должен, — сказал я заранее приготовленную версию.

— Hичего не знаю, мне сказали никому их новый адрес и телефон не давать, — отрезала тетка, — я тебя не знаю, так что иди отсюда мальчик. Тебя скорее всего их брат послал, все успокоиться не может.

И она захлопнула дверь. Я опять позвонил. Дверь снова открылась.

— Hу чего тебе еще?

— Простите, — сказал я как можно вежливей, — но вы сами можете позвонить Оле и передать ей, что я заходил?

— Hет, ничего я не буду передавать, не мое это дело. Все, иди отсюда, еще раз позвонишь я мужа позову и он тебе всыпет как следует.

Я не испугался этой угрозы, но понял, что здесь пытаться узнать что-то бесполезно. Оставалось надеяться, что Оля сама позвонит мне. Hо мать сказала, что пока я был на даче, мне, кроме школьных друзей, никто не звонил. Тогда я поехал в больницу, в надежде получить адрес или телефон там.