Маска бога

— А какой от этого толк? — хрипло ответила Брендан. — Этим ее не вернешь.

— К-кого? Эрулан? Н-но, матрона, она мертва.

Бренвир яростно метнулась к девушке и сильно ударилась о стол. Джейм и сама не заметила, как подалась назад, поближе к капитану. За спиной Жур неистово царапался у дверей. Матрона нагнулась над столом, изо всех сил в дикой борьбе стараясь держать себя в руках, красные искры вспыхивали в ее слепых, налитых кровью глазах. Сквозь стиснутые зубы прорвался сдавленный звук, полупроглоченное проклятие.

— Мертва, — повторила она и страшно рассмеялась — хохот, смешанный с рыданиями. — А ты думаешь, я не знаю? Убирайся, Норф. Немедленно. Прежде чем я наврежу тебе. — Кулак со стуком обрушился на стол. — Чтоб ты сгнил! — закричала она со всей подавленной, но неистребимой болью и яростью.

Стол осел. Пылью посыпалась сухая труха, словно ножки начали крошиться.

Джейм слышала, что позади открылась дверь и Жур вырвался наружу. В следующую секунду и она сама пролетела сквозь проем — капитан так толкнула ее, что девушка впечаталась в противоположную стену коридора. Капитан захлопнула дверь в кабинет. Ее короткие рыжеватые волосы поднялись дыбом, как шерсть на хвосте барса. Внутри раздавался необычайно мягкий, шуршащий звук — это рассыпался мгновенно сгнивший стол.

«А ведь это могла быть я», — подумала Джейм.

Кадеты уставились на них. Они наверняка никогда раньше не видели, чтобы кендар так грубо обращался с высокорожденной.

— Держитесь подальше, — сказала им капитан. — Если она позовет, туда войду я, и больше никто. Понятно?

Когда она повернулась, Джейм увидела тревогу, более того, страх в голубых глазах. Она не знала, кто такая ее матрона. Она и сейчас не уверена. Проклинающий с кровью берсерка стоит так высоко у власти своего Дома. Одно только подозрение о подобном страшнее кошмарного сна.

— Она остановилась на столе, — выдавила Джейм.

— В следующий раз этого может не произойти. Тебе стоит уйти, леди. Сейчас же.

Лучшего ответа, чем отдать честь и удалиться, Джейм придумать не смогла, что и сделала.

Виновата ли она в состоянии Бренвир? Трудно понять чем, принимая во внимание то, что Эрулан умерла, когда до рождения Джейм оставалось почти столько лет, сколько ей сейчас… Девушка чувствовала себя так, словно забрела в древнюю песню о страстях и потерях, только вот конца у нее нет. Это могло свести Бренвир с ума. Если так, она будет сеять вокруг ужасающие разрушения, и остановить ее может дорого стоить. Но разве это дело Джейм? И вправду, чем может один шанир-разрушитель помочь другому? Неведенье заставляло чувствовать себя глупой и слабой. И хуже всего мысль: а не суждено ли и ей вот так же вот окончить свои дни, проклиная всех, кого любишь? Тори уже так считает.

Ошибка, слишком опасная, чтобы жить.

Ладно, довольно. Она и так натворила предостаточно, пытаясь принести извинения за что-то, в чем не было ее вины; лучше найти Шип и попытаться опять, на этот раз имея все основания.

Только теперь она осознала, что Жур пропал. Леди Бренвир оказалось слишком много для него. Исчезновение барса не слишком обеспокоило Джейм: хоть и слепой, он отлично находил дорогу в местах, которые однажды видел ее глазами. Она поищет и его, и кадета.

Однако утро прошло, а никто так и не попался на глаза. Уже и день пошел на убыль.

Верхний замок Горы Албан плыл по морю тумана, а его обитатели проводили эксперименты, стараясь направить свой блуждающий дом хоть куда-нибудь. Певцы и летописцы, как обычно, спорили. Первые обосновались на западном конце обзорной площадки и хором тянули все приходящие на ум песни, в которых упоминалось Западное море. (Будет очень мило, если Гора Албан приземлится там прямо посередке.) Ученые же предпочитали пытаться в одиночку, намереваясь посадить свое жилище во множестве различных мест, от Котифира до Островов Мертвых, пользуясь всяческими методами: начиная с торжественных молитв и кончая игрой в уголке одного дряхлого старца в классики.

Джейм побродила с Индексом, суетливо шаркающим вокруг верхнего и остатков нижнего замков, распределяя информацию и с тихой радостью скупца подсчитывая прибыль от свершенных сделок. Хотя иногда он запинался, спотыкаясь. Старик опять бормотал нескладные вирши — те, которые мог вспомнить, или те, которые Джейм выуживала из подслушанных в полудреме у травяной хижины. Очевидно, Индекс использовал банки с травами в качестве шифрованной записной книжки, ключом к которой служила рифмованная чушь, — умное решение для старца со слабеющей памятью, — только вот он начал забывать ключ. Джейм подсказывала, когда могла, и вела собственный счет, — в дальнейшем она еще поспрашивает обо всем.

Но, приберегая вопросы для Индекса, она не скупилась на них, натыкаясь на кадетов Норфа. Детей — они были куда моложе охранников Брендана — раскидали по всему замку, то ли чтобы они ощущали свою полезность, то ли просто чтобы не вертелись под ногами. Никто из них уже несколько часов не видел Шип, и все находили предлоги, чтобы не говорить о ней.