Маска бога

Войти в Сердце все равно что брести по зеленому морю. Густые, обрызганные каплями росы папоротники проглотили ее чуть ли не по шею, девушка продиралась сквозь заросли, стараясь не застрять между негнущихся стеблей-стволов. Прошлой зимой она проползла под ними, туда, где Тори и сын Ардета, мерзавец Переден, сошлись в бою. А когда туман рассеялся, Джейм увидела восьмерых перевратов, окруживших дерущихся. Переден был всего лишь наживкой, а они — челюстями капкана, с самого начала поставленного на Верховного Лорда.

Шелест и треск «похода» эхом повторяли иму наверху.

«Шшшш, — шипели они из-под листвы и мхов, словно предостерегая. — Ссссшшшш».

Переден не ровня брату по силам, но и Тори не соперник перевратам, даже с мечом, вновь выкованным за Темным Порогом, стойким к разъедающей сталь крови своих слуг. Потеряв оружие, он угодил в сокрушающее кости объятие переврата. Джейм помнила свой бьющийся о стены крик, подхваченный и многократно усиленный лицами иму, раздробивший глиняный медальон матушки Рвагги в ее руках, повергнувший наземь всех, кто слышал его.

Вот оно, Сердце Леса, и тут же, к удивлению Джейм, свежие выжженные круги на земле. Угольки заставляли думать о погребальном костре. В золе виднелись почерневшие кости — на этот раз не Сгоревшего Человека, другие, — пористые, ноздреватые, как потерявшие форму грибки; они разъедали дно углубления. Только останки переврата или мерлога могут столь непристойно крепко цепляться за жизнь. Джейм быстро подсчитала: пятерых из восьми перевратов и отрубленную голову шестого унесли люди Ардета, но они тогда не нашли трех оставшихся тел. Из них один — Темный, зарезанный Костяным Ножом, был несомненно мертв. Второй сошел с ума от крика иму и волей-неволей угодил на этот костер заживо, превратившись в голодные кости. Третье туловище, обезглавленное Разящим Родню, уползло.

Оно может быть все еще здесь.

Джейм попыталась не задумываться об этом. Она пришла, чтобы отыскать медальон иму или, скорее, оставшиеся от него глиняные черепки, чтобы установить мир с Земляной Женщиной. И у нее не слишком много времени.

Так, где она стояла, когда иму разбился? Прямо на теперешнем кострище — или очень близко. Вряд ли тут найдется что-то после двух сезонов дождей и оттепели, вот разве что есть одна возможность: когда-то в Пештаре иму обзавелся маской из живой кожи, содранной с лица переврата. Если осколки до сих пор в этой оболочке, то они по крайней мере должны быть все вместе. Девушка нырнула в папоротники, при тусклом свете внимательно разглядывая землю под вторым, не слишком высоким слоем растительности. Но руки в перчатках нашаривали только переплетенные корни. Проклятие. Нет, это невозможно.

«Шшшш, шшшш».

Она яростно вскочила, пробив головой листвяную крышу. Сердце неистово колотилось. Шипение не умолкало, оно неслось со всех сторон сразу. «Ничего, ничего», — уговаривала себя Джейм. Верхние иму просто повторяют произведенные ею звуки. Нет нужды вызывать образ того, кто тоже ведет поиск, передвигающегося рывками, распластавшись по земле, безголового, безмозглого, подползающего к ней под покровом папоротников.

«Сссшшшшш…»

Ветерок залетел в Сердце, покружил по дыре, всколыхнул травы, качнул лозы у каменных губ иму. Теперь все зашевелилось, зашуршало, пробудило эхо. Все ли это ветер, или чьи-нибудь кошачьи лапы все-таки крадутся по зеленому морю? Под волнами листвы что-то ущипнуло Джейм за лодыжку. Она с криком отпрыгнула, споткнулась, упала, тут же снова вскочила и очертя голову кинулась прочь. Зелень плеснула следом.

«Сссшшшшшш», — выдохнули иму.

Но ветер умер, и они затихли.

Задыхающаяся Джейм стояла на пороге.

— Все в порядке, в порядке, — похлопала она по холке прижавшегося к ногам Жура. — Да, ты меня предупреждал. Все равно это была глупая идея.

Свет в лесу вроде бы стал ярче. Снаружи, на лугу, солнце начало сжигать туман. Белые облака испарений, как призраки погибших, поднимались из мокрой травы и дрейфовали к северу. Из одного из них внезапно выбежала изнуренная, грязная, нагая фигура. Секунда — человек перепрыгнул в следующее скопление блуждающей дымки предвестий и исчез.

Джейм не сразу вспомнила, что надо дышать. Это же тот самый вождь мерикитов, про которого говорил Индекс, и тот, кто лежал у костра в Заречье, его утянул на юг шторм, и он теперь упрямо прокладывает себе путь к дому. И ей надо подумать о том же, а времени остается все меньше.

Но, приблизившись к мосту в Каскад, Джейм заметила, что замедлила шаг.

Где бы ни останавливалась Гора Албан, она движется назад в Заречье. А что ждет девушку там, кроме неприятностей? Столько нерешенных проблем, и как мало она может что-то сделать с любой из них. Зачем же вообще возвращаться?

«Без рода, без крова».

Ясно, что Тори она не нужна. К тому же сестра для него просто опасна, если в словах Киндри, сказанных в замке вольверов, есть хоть доля правды. Возможно, лучше всего просто вновь выпасть из жизни Торисена.

«Без крыши, без корней».

Снова стать свободной, но… ох, куда же идти, что делать?

«Плоть и кровь».