Маска Дантеса

В центре зала черным озером блестел полированный стол. Вокруг него могло поместиться человек двести. Сейчас за столом восседало восемь персон. Перед каждым белела тарелка. Издали казалось, что тарелка пуста. Но приглашенные торжественно что-то трогали вилками и отправляли в рот. Среди восьми выделялся полный седой мужчина в белой тоге.

— Узнаете? — поинтересовался Сулла. — Это сенатор Луций Лициний Лукулл. Сегодня утром в новостях передали, что Коллегия поваров наняла охрану для него, его сына и внуков. Повара заявили, что сектантам придется перебить всех поваров-плебеев, чтобы добраться до этого патрицианского рода. Пра-пра-прадед нынешнего гурмана еще юношей побывал на Старой Земле, чтобы оставить своим потомкам бесценные сокровища: вкус семги и чавычи, белуги и паюсной икры. Кто, кроме Лукуллов, сможет оценить оригинальность новых блюд? Кто без них подтвердит экстра-класс ресторанной кухни? Кто даст аттестацию? Насколько это важно, вы сами можете судить: вместо того чтобы заседать в сенате, Лукулл явился сюда на дегустацию.

— В сенате по доверенности заседает сын сенатора, — напомнил Флакк.

— Почему не наоборот? — хмыкнул Сулла.

Патриции поднялись на второй этаж.

Сулла не обманул: обстановка была одновременно изысканной и уютной. Парящий в воздухе тент закрывал обедающих от солнца, в то время как ветерок овевал лица и спины. Высоченные деревья тянули ветви куда выше второго ресторанного круга, создавая вокруг ажурной ограды вечнозеленое обрамление. На этом темном фоне мраморные статуи амазонок, сжимавших в сильных руках копья или мечи, сверкали ослепительной белизной.

Корвин выбрал столик поближе к наружной лестнице.

— Заметили, как называется ресторан? — спросил Сулла с видом заговорщика. — Нет? Зря. «Мечта патриция». Здесь повара постоянно придумывают что-нибудь оригинальное. Вам никогда не подадут салат, который мог пробовать ваш дедушка.

Корвин удивился:

— Не припомню, чтобы где-то висела голограмма с названием.

— Ее и нет. Это как бы тайна. Мы, патриции, так именуем его. Нарекаем каждый раз вновь и вновь. И ресторан каждый раз вновь и вновь свое название подтверждает. Интересно, что это за розовые шарики нам принесли? — Сулла принялся вертеть тарелку, рассматривая неведомое лакомство, облитое прозрачным лиловым соусом. Он аккуратно подцепил вилкой комочек, отправил его в рот и прикрыл глаза. — М-м… да это…

— Почему ты убил Флавия? — перебил его Корвин. — Не отпирайтся. Я знаю, ты — убийца. Не надейся, что удастся выкрутиться. Твои руки в крови.

— Я успел их вымыть еще в тюрьме. И потом, крови было совсем немного.

— Отправишься в изгнание.

— И не подумаю! Это была самозащита. Или защита… неважно. — Сулла откинулся на спинку стула. — Надень очки. Почему ты не надел, как я просил?

Марк повертел упаковку с очками в руках.

— Это же плебейские очки. Они записывают увиденное круглосуточно. Памяти хватает на Двадцать четыре часа.

— Да, потому что это дешевка, кредит за три пары. Дорогие очки можно не снимать неделю, а то и больше. Знаешь, когда они вошли в моду?

— Лет тридцать назад. Или даже больше.

— Почти сорок. Плебеи, едва успевали ими обзавестись, тут же начинали твердить, что нашли адекватную замену генетической памяти патрициев. Многие снимали очки только на ночь…

— Но кому нужны эти записи? Если смотреть их полностью — истратишь целую жизнь. А отрывки… они ничего не дают! Наша память тем хороша, что воспоминаешь прошлое лишь в нужный момент.

— Или совсем в ненужный… — хмыкнул Сулла. — Но очки тешили самолюбие плебеев и на время дарили иллюзию равенства. Трения между патрициями и плебеями прекратились. Хотя многие очень быстро догадались, что им подсунули пустышку, но делали вид, что взлетели на недостижимую высоту. Так вот, ассистент моего отца, Тит Флавий, постоянно носил такие очки. И в лаборатории, и во время экспериментов. Он не только знал формулу, он мог составить эликсир. И записи всего хода многолетней работы фиксировали эти дурацкие очки.

— Орк! — это было первое слово, которое Флакк произнес во время обеда.

— Почему я слышу это только сейчас?! А? Я же просил рассказать о Флавии! — воскликнул Корвин. — Ты сразу вспомнил! Так ведь?

— Конечно, сразу. Как только ты спросил об эликсире беспамятства. Но Тит Флавий умер. Зачем порочить память честного плебея? Я должен был проверить, куда делись его записи. Возможно, они потерялись. Или их украли. Или продали. Тогда очки ни при чем, а твоя версия не верна. Я направился к сыну покойного. У Тита Флавия было двое отпрысков. Старший отправился в добровольное изгнание вместе с отцом и сгинул на Петре. А младший остался на Лации, жил в пригороде Нового Рима. Крошечный домишко, убогий и грязный. Я застал младшего Флавия дома. Мы мило поговорили. Но тут явились два его друга… вышла небольшая ссора. Друзьям Флавия почему-то не понравились мои вопросы. Один из них схватился за парализатор. Я не стал рисковать и вытащил бластер. У третьего оказался игломет. В итоге один из этих парней оказался ранен, Флавий — убит. Третий бежал.