Маска Локи

Долина Иордана росла и росла перед глазами Амнета. Река превратилась в трещину, уходящую вглубь шара, словно из апельсина извлекли дольку. Глазное яблоко, окутанное темным дымом, замерло. А внизу, под дымом сверкала отблесками огня поверхность камня, который, как верил Амнет, и порождал образы. Но такого ему еще не доводилось видеть: Камень стал испускать алые и пурпурные лучи, это было подобно извержению раскаленной лавы и искр из жерла вулкана. Амнет лицом почувствовал сильный жар. В фокусе лучей появилось нечто ярко-золотое, словно ковш с расплавленным металлом. Не двигаясь, он почувствовал, что склоняется вперед, пригибаемый к земле силой, не связанной ни с земным притяжением, ни с пространством, ни с временем. Жар становился невыносимым, свет все более слепящим. Его туловище наклонялось все ниже. Он весь пылал. Он падал, падал…

Амнет встряхнулся.

Камень, все еще лежащий в своем песчаном гнезде, был в дюйме от его лица. Поверхность его была темной и мутной. Пламя в сухих ветках догорело. Дым из реторты больше не шел, на дне виднелась лужица черноватой смолы.

Амнет снова встряхнулся.

Что предвещало это видение конца света?

И что мог простой фантазер сделать с этим?

Руками, еще слегка дрожащими от пережитых видений, он торопливо взял Камень и вложил его в чехол. На ощупь Камень был холодным. Амнет поднялся на ноги и поправил тунику.

Он осмотрел реторту, полузасыпынную пеплом; она была все еще очень горячей. Не меньше часа потребуется, чтобы очистить и упаковать ее на случай, если он захочет вызвать новые видения. Решительным движением он растоптал зеленое стекло своим грубым каблуком и раскидал ногами осколки вместе с пеплом по руслу «вади».

Он собрал в котомку сосуды с эссенциями и другие нужные вещи, положил Камень в специальное отделение.

Амнет огляделся, словно видел пустыню впервые. Теперь он знал, куда идти. Ему нужен был конь. И меч. И доспехи.

Сберег ли Лео его коня? Догадался ли кто-то из тамплиеров захватить вооружение Амнета, брошенное в лагере? Он выбрался из «вади» и зашагал обратно по направлению к опустевшему лагерю короля Гая. Время подгоняло его. Он побежал.

ФАЙЛ 05. КРИЗИС УЗНАВАНИЯ

И ты увидишь нечто странно-незнакомое

Как тень по утрам все бредет за тобой

К ночи, встретив ее ты получишь искомое

В пыльной пригоршне страха принесенной судьбой.

Томас Стернс Элиот

Дом среди дюн был старый, фундамент из цементных блоков поддерживал каркас из настоящего дерева. Обшивка тоже была деревянная: длинные доски заходили одна на другую, как у каравелл времен крестовых походов. Когда-то доски были покрашены, но сейчас, как заметил Гарден, подойдя поближе, они были гладко-серыми и даже как бы серебрились под луной. Их поверхность приобрела ту плотность, какая появляется у старого дерева незадолго до того, как внутреннее гниение закончит свою работу и превратит его в прах.

Когда-то у дома были большие окна, выходящие на океан. Теперь рамы в них перекосились, последние стекла мальчишки давным-давно выбили камнями. В этих оконных проемах виднелся тусклый, мерцающий свет.

Подойдя ближе, Гарден наткнулся на остатки костра в песке около фундамента. Обгорелые поленья, клочки обертки, жестянки из-под пива. Костер закоптил серые блоки и добрался до дерева, которое начало было тлеть. Давным-давно.

Вокруг на песке были разбросаны куски каких-то красных картонных трубок не толще мизинца. Их обломанные концы были размочалены. Гарден поднял одну и рассмотрел. Картон не выцвел на солнце, он был кроваво-красным, словно новенький. Значит это был не картон, а какая-то синтетическая пленка. Уж не миниатюрная ли граната? Сигнальная ракета? Тут он вспомнил Четвертое июля: фейерверк на берегу — тоже проделки мальчишек.

Он обогнул фасад дома с открытой верандой и льющимся из пустых провалов окон мягким светом. Лучше обойти кругом и войти в дом со стороны дороги. Это безопаснее.

Дверь он нашел быстро, она хоть и криво, но все еще висела на петлях.

Войдя, Гарден помедлил, хотя и знал, что его силуэт на фоне освещенных луной дюн представляет собой отличную мишень.

Пол второго этажа провалился. Балки, проломившиеся в полуметре от стены, упали на пол. Главный крестовый брус провис посередине, упавшие доски, зацепившись за него с одной стороны, образовывали нечто вроде амфитеатра; стена от которой они отвалились, служила как бы задником сцены.

Свет исходил от свечей, расставленных вдоль этого амфитеатра. Свечи были толстые, вроде церковных; снизу они оплыли от нагара. Доски отбрасывали мерцающий свет на «сцену».

Гарден, стоя в дверном проеме, как бы балансировал на границе света и тьмы.

— Томас из Амнета!