Маска Локи

Еще два ухищрения техники воссоздали картину во всей полноте. Ему удалось направить свет так, что тот падал в аудиторию рассеянно со всех сторон, как будто исходил от многочисленных звездочек за пределами облака. Когда же наконец в игру вступали вспомогательные файлы, студенты вокруг Моски попадали в кольцо испускающих свечение движущихся сфер, подобных сияющим в тумане фонарям. Вторая хитрость заключалась в том, что в облако Пьеро добавил немного рассеянного песка. Жителям старинного Лондона это не могло привидеться даже в страшном сне. Время от времени микрочастицы ударяли по шее, щекам, рукам, напоминая ему, а соответственно и студентам, что извергнутый звездами последнего поколения изначальный туман отнюдь не был однородным и мог кусаться.

Пока Моска проверял спецэффекты перед лекцией, в класс потянулись первые слушатели. Студентам совершенно не нужно было стучать в дверь, смущенно мяться на пороге, ожидая разрешения преподавателя войти; нет, они просто появлялись в его поле зрения, когда подключались к сети. Два, три... четыре студента.

Моска — или его образ, спроецированный на их шлемы вместе с туманом, — кивнул, пока они устраивались полукругом за порожком, отделяющим аудиторию от преподавателя. Таким образом обозначалось интеллектуальное ристалище: студенты на одной стороне, наставник на другой. В старых классных комнатах для этой цели служили учительский стол или лаборантская.

По взглянул на часы, затем на безотказно работающий хронометр сети. Прошло уже двадцать секунд после начала семинара, но лишь четверо из двадцати двух студентов материализовались.

— Что стряслось? — осведомился По.

Ребята пожали плечами и недоуменно переглянулись:

— Не знаем, профессор.

Это было действительно непонятно. Занятия Моски пользовались популярностью. Студенты ценили его изобретательность, направленную на то, чтобы химия и физика образования звезд были прочувствованы ими в полном смысле слова. Руководству института то и дело приходилось ограничивать количество желающих присутствовать на его семинарах. Занятия в среду всегда безукоризненно посещались, а пятеро студентов даже заплатили за то, чтобы подключиться к сети и вести запись лекций. И тут вдруг такое... пренебрежение.

— Кто-нибудь еще придет? — осведомился с улыбкой По, еще раз сверив время и убедившись, что прошла целая минута. Если это была забастовка или бойкот, вызванный рядом его замечаний во время прошлой лекции, то По надеялся, что кто-нибудь наберется смелости и расскажет ему обо всем.

Однако студенты по-прежнему недоумевали. По изучал их лица, стараясь улыбаться и не выказывать недовольства. И тут же ему пришло в голову, что все четверо, три девушки и один юноша, жили рядом с ним. Они всегда либо работали на одном из факультетов в Кальтеке, либо прибывали на занятия через авиакомпании и лаборатории, обслуживающие его район. Прочие восемнадцать жили в других городах и связывались с университетом телевизионно или осуществляли конференц-связь из институтов в других частях страны. Некоторые из них подсоединялись к сети из-за океана, невзирая на разницу в часовых поясах и языковые отличия.

— Ну-с, — проговорил По через полторы минуты после начала, — я подготовил для вас поистине интересное представление, и очень жаль, если многие его пропустят... Почему бы нам не отменить сегодняшнюю лекцию и перенести ее на понедельник. Всех устраивает?

Ответом ему были три улыбки и озабоченное выражение на лице у парня.

— Веселее, Чалмерс, — подбодрил По разволновавшегося студента. — Это не значит, что тебе надо отправляться в бар, разговаривать с девушками и все такое прочее. Уверен, что у тебя найдется в запасе интересная книжка.

Под девичий смех Моска отключил питание и, подобно Чеширокому Коту, растворился с улыбкой в воздухе. Визуальные средства По отправил обратно в оперативное хранилище и выдал распоряжение отключить канал комнаты через две минуты, давая студентам время немного посплетничать и покинуть сеть. Всякий, кто подключится позднее, услышит сообщение о том, что занятия на сегодня отменяются.

Моска все-таки решил сделать еще один звонок до того момента, когда снимет перчатки и шлем, на этот раз менеджеру центральной сети.

— Центральная, Петер Белл у телефона, — ответил бесцветный молодой человек. По-видимому, это был кто-то из аспирантов, работающих секретарями на полставки во время экзаменов.