Маска майя

Николь и Фабрисио повернулись к нему, заинтригованные. Девушка была рада, что ей представилась возможность отложить на время рассказ о случившемся. Хулио Ривера присоединился к группе и стал тоже слушать, в то время как Пьер стоял в стороне, положив камеру на землю. Николь не знала, снимал ли он ее возвращение из глубин пирамиды, однако в данный момент этот вопрос ее не слишком волновал.

— Здесь была полиция, полиция Гватемалы. — Николь не поняла, зачем Жан уточнил это, но потом сообразила, что Караколь принадлежит Белизу. — Я полагаю, что они до сих пор стоят там, внизу. — Он указал на подножие большой пирамиды. — Они обнаружили труп в джунглях, неподалеку от Наранхо, возле того места, где мы разбили свой лагерь. Это был труп Хорхе, нашего водителя. Ужасно… Находка опровергает наше предположение о том, что он причастен к похищению Ги.

— Полицейские были не очень-то любезны, скажем прямо, — добавил Хулио Ривера. — Они подозревают нас не только в убийстве, но и в похищении. Об исчезновении Ги они узнали от нас и нас же обвинили в том, что мы это замалчивали. Только записка, содержащая угрозы в его адрес и требование немедленно покинуть территории майя, их несколько успокоила. Но я не думаю, что они позволят нам уйти просто так.

— Я поговорю с ними, — сказал Аугусто Фабрисио. — Я знаю полицейских, которые патрулируют Петен, и я — друг их майора. Они не должны нас ни в чем обвинять: мы не знали, что Хорхе мертв, а о Ги нам ничего не известно, ведь мы только предполагаем, что он побывал здесь. — И Аугусто как бы случайно встретился с Николь взглядом. — Нетрудно будет объяснить, почему мы молчали о случившемся.

— Но теперь я не могу понять, — пробормотал Хулио Ривера, ни к кому не обращаясь, — кто похитил нашего друга… И откуда похитители узнали, что мы явимся сюда, в Каану…

Николь и гватемальский археолог одновременно пожали плечами.

38

Город майя Наранхо, 629 год н. э.

Белый Нетопырь смотрел, как по большой улице, ведущей к площади Наранхо, к нему приближалась шумная процессия, и испытал приступ ностальгии.

Он вспомнил себя ребенком, одетым в яркий праздничный наряд, смотревшим на плывущий мимо паланкин, в котором сидела та, которая вскоре должна была стать его королевой. Ему тогда исполнилось всего девять лет, а прекрасной девушкой была Нефритовые Глаза, принцесса из Калакмуля, прибывшая сюда, чтобы выйти замуж за Йахав Те К’инича.

Сейчас история повторялась, и другой празднично украшенный паланкин нес ту, которая, как Нефритовые Глаза когда-то, собиралась стать в скором времени супругой короля.

Нынешняя принцесса ни в чем не уступала той, что осталась в памяти Белого Нетопыря, и к обеим шаман испытывал нежные чувства.

Никте, принцесса Тикаля, приехала в город Наранхо, чтобы выйти замуж за молодого короля Балама Кимиля.

Никогда еще город майя не выглядел таким праздничным, как в этот день. Каждый из его жителей пожелал принять участие в украшении улиц и зданий, и это великолепие запомнилось надолго. И уже давно горожане так не радовались тому, что им сулило будущее: боги вернули им короля, которого они считали пропавшим, и молодой монарх уже успел доказать, что его основным интересом является благосостояние народа.

Но у жителей Наранхо была и другая причина, чтобы чувствовать себя счастливыми и с надеждой смотреть в будущее. Они прошли нелегкий путь к миру, через долгие годы войн и напряженной борьбы за власть. Союз между их королем и принцессой Тикаля открывал новые перспективы, которые совсем недавно казались немыслимыми: Наранхо и Караколь стали теперь городами-побратимами и даже отношения между Тикалем и Калакмулем наладились после того, как был заключен этот брачный договор. Действительно, казалось, что боги договорились между собой отныне дарить народу майя лишь свою благосклонность.

Высокий Олень, ставший королем Тикаля после недавней смерти его отца, прибыл на свадьбу своей сестры и молодого Балама Кимиля. Он уже два дня находился в городе, и все это время не покладая рук налаживал дипломатические контакты. Сейчас он наблюдал за свадебной процессией, стоя рядом с К’аном II, королем Караколя. Вожди обоих городов, стоящие рядом и дружелюбно беседующие… Этим зрелищем горожане все никак не могли налюбоваться вдоволь.

Большой Скорпион, низложенный король Наранхо, был выслан в Калакмуль и заключен под стражу. Высокий Олень принял половинчатое решение, несмотря на сильное давление эмиссаров К’ана II в Тикале, требовавших, чтобы его отправили в Караколь и казнили. Калакмуль согласился держать его в заточении вдалеке от города, в котором он когда-то правил, и не давать ему новой возможности прийти к власти.

Большая площадь и все улицы, ведущие к ней, были забиты людьми; воинам, стоящим по краям дороги, вдоль которой двигалась Никте, с трудом удавалось сохранять проход для нее достаточно широким.