Маска одержимости

Она не сразу узнала эти прямые каштановые волосы, карие глаза, маленький носик-пуговку, круглые щеки.

— Это же я! — воскликнула она, подойдя поближе.

— Именно! В натуральную величину! — с торжеством проговорила миссис Колдуэлл. — Я только из мастерской в музее. Сегодня закончила ее. Как тебе?

Карли Бет взяла в руки голову с камина и стала внимательно ее разглядывать.

— Это вылитая я, мама. Правда. Из чего она?

— Из гипса. Ты с ней осторожней. Она очень хрупкая. Она ведь внутри полая, понимаешь?

Карли Бет пристально рассматривала голову, вглядываясь в собственные глаза.

— Жуть какая, — пробормотала она.

— Ты хочешь сказать, что я славно поработала? — встревожилась миссис Колдуэл.

— Именно жуть, — ответила Карли Бет. Она заставила себя отвести глаза от своего двойника и краем глаза заметила, как улыбка исчезла с губ матери.

Миссис Колдуэлл явно расстроилась:

— Тебе не понравилось?

— Да что ты, мама. Конечно, понравилось. Замечательная работа, — быстро проговорила Карли Бет. — Только… зачем ты ее сделала?

— Потому что я люблю тебя, — коротко ответила миссис Колдуэлл. — Почему же еще? Честно говоря, Карли Бет, я не ожидала такой реакции. Я так много над этой скульптурой работала… Я думала…

— Прости, мама. Мне она очень нравится. Правда, — горячо проговорила Карли Бет. — Просто, это так неожиданно. Она — вылитая я. Просто… просто у меня выдался тяжелый день, вот и все.

Карли Бет еще раз задумчиво взглянула на мамино произведение. На нее смотрели карие глаза — ее, Карли Бет, карие глаза. И каштановые волосы блестели в льющемся из окна потоке света. Как настоящие.

Она улыбнулась мне, подумала вдруг Карли Бет, разинув рот.

Я видела! Я видела улыбку!

Нет. Это просто игра света.

Это же гипсовая голова и только, напомнила она себе.

Ты снова испугалась, Карли Бет? Мало тебе сегодняшней истории?

— Спасибо, мама, — смущенно сказала она, отводя глаза от скульптуры. — Одна голова хорошо, а две — лучше, верно? — добавила она с вымученной улыбкой.

— Верно, — радостно согласилась миссис Колдуэлл. — Да кстати, Карли Бет, твой костюм утки готов. Я положила его на твою кровать.

— Костюм утки?

— Ты что, забыла? Весь из перьев. Такой, какой мы видели в торговом центре, — напомнила миссис Колдуэлл, осторожно ставя скульптурную голову на каминную полку. — Ты еще сказала, что это забавный наряд на Хэллоуин. Вот я и смастерила.

Неужели мне и в самом деле хотелось вырядиться глупой уткой на Хэллоуин? — пыталась вспомнить Карли Бет. Но чтобы не обидеть мать, она сказала:

— Ах да! Пойду наверх, посмотрю. Спасибо, мама.

Этот утиный костюм совсем выскочил из головы Карли Бет. Нет уж, в этот Хэллоуин мне не хочется быть миленькой простушкой, подумала она, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Я хочу быть страшной.

На днях она увидела в витрине магазинчика, открывшегося в нескольких кварталах от школы, жутковатые маски и всякую всячину для вечеринок и праздников. Тогда ей подумалось, что одна из масок прекрасно бы ей подошла.

А теперь придется нарядиться чудом в перьях, чтобы каждый встречный крякал ей вслед и всячески потешался!

Это нечестно. Зачем мама слушает все, что она ей ни брякнет?

То, что ее позабавил костюм утки в магазине, не значит, что ей непременно надо быть уткой на Хэллоуин!

Карли Бет остановилась перед дверью в свою комнату. Дверь была плотно закрыта. Хотя Карли Бет никогда ее не закрывала.

Она прислушалась. Ей показалось, что по ту сторону двери кто-то дышит.

Кто-то или что-то.

Дыхание становилось все громче.

Карли Бет прижалась ухом к двери.

Что там такое у нее в комнате?

Был лишь один способ это выяснить.

Карли Бет распахнула дверь.

И отчаянно завопила.

4

— КРЯЯЯЯЯААААААААА!

С отвратительным криком на Карли Бет набросилась огромная белая утка. Карли Бет отпрянула в изумлении, но утка настигла ее, сбила с ног и повалила на пол.

— КРЯЯЯЯЯААААААААА! КРЯЯЯЯЯААААААААА!

Костюм ожил!

Именно так со страху подумала сперва Карли Бет.

Но тут она поняла, что к чему. Пытаясь сбросить с себя огромную утку, она крикнула:

— Ноа, отвали!

Белые перья щекотали ей нос.

— Эй, щекотно! — Она чихнула.

— КРЯЯЯАААА!

— Ноа, кому говорят? — еще раз крикнула она своему восьмилетнему брату. — Кто разрешил тебе надевать мой костюм? Он мой!

— Да я только примерил, — ответил Ноа, глядя на нее сквозь утиную маску из белых и желтых перьев невинными голубыми глазами. — Напугал?

— Ни капельки! — соврала Карли Бет. — А теперь вставай! Ты тяжелый.

Но он не пошевелился.

— С какой стати ты вечно напяливаешь на себя все мое? — сердито спросила она.

— И вовсе нет, — ответил Ноа.

— И почему ты возомнил, что можешь пугать меня?

— А как тут удержаться, если ты орешь как резаная, стоит мне сказать «Бууу»? — нахально заявил он.

— Вставай. Да вставай же!

Он еще немного покрякал, похлопал крыльями и поднялся на ноги.

— А можно мне этот костюм? Классная штука.

Карли Бет нахмурилась и покачала головой:

— Ты меня всю перьями засыпал! Ты линяешь!

— Линяю? Что значит, линяю? — Он снял маску. Его светлые волосы прилипли к разгоряченному лбу.

— Это значит, что ты будешь лысой уткой! — сказала Карли Бет.