Маска падшего

– Никому не известный офицер. Вообще ни слова. Выглядит, рассказываю, таким брутальным, уверенным мужиком. Но кому внешность помогала управлять? Тем более такой опухолью, как ГОБ.

– Александр, не относись так к людям! Он же себя ещё не показал, а ты уже готов его грязью поливать…

– Чем успешно и занимаюсь, – прервал её Александр, положив газету на козырёк.

– Так нельзя! Совсем уже разучился верить в людей!

– Если этот Синна-кто-то-там вернёт тот мир, который был пятьдесят два года назад, то я подумаю над отношением к нему. Рассказываю, чем в такое время о порядке в стране думать, лучше прекратить все разногласия между странами!

– Не, ты прав, конечно, – об этом ещё и Рений писал…

– Кто-кто писал?

– Рений! Ревенус Рений. Умный мужик был!

– Он умер?

– Да, пару лет назад. Болел чем-то. Да ты вот почитай его мемуары! На-на-на, читай-читай! – Продавщица всунула Александру книжку в тёмно-фиолетовом переплёте; на обложке изображено чёрным цветом раскидистое дерево.

– Я, это, потом прочитаю, если будет нужно. Расскажи, о чём там этот Рений пишет.

– Но… – хотела возразить тётя Сара, да только студент уже запихивал книжку себе в портфель. – Ладно… Нет, я не смогу! Нет-нет, не проси, у меня плохо выйдет.

– Чёрт с тобой, – махнул рукой Александр, задумчиво оглядевшись по сторонам. Отдёрнул рукав рубашки, взглянул на часы и решил было уже прощаться. И ощутил вдруг, как сильно ему последние минут семь драло горло от сухости. – Мне идти пора. Сколько у тебя водичка стоит?

– Шестьдесят три. Подорожала на полцены.

– Отчего? – подивился студент, выкладывая монеты.

– Жара. Всем пить хочется, – пожала плечами тётя Сара.

Александр схватил бутылку и направился в сторону академии, на ходу крикнув:

– До встречи, тёть Сара!

Что-то прокричала она вслед, да он не услышал – голова занята уже посторонними мыслями. Шёл Александр по сухой, трескающейся, казалось, брусчатке; шёл быстро, глядя то вперёд, то под ноги, но не видя ровным счётом ничего.

У студента вдруг возникли тошнота и тупое чувство однообразия. Объяснялось это тем, что все описанные события почти в точности повторялись с Александром каждый день. Да вот: в академию он явился ко второй паре и спокойно доучился без всяких происшествий, а на следующий день повторился этот цикл: драка с бездомными, учёба, разговор с продавщицей, мелочные перепалки с Артуром. И такая размеренная, пропитанная жестокостью жизнь текла ещё почти месяц, пока всё не изменила череда действительно уже необычных, но, в целом, закономерных событий.

Глава 3. Закат

День за днём на протяжении многих недель все события повторялись с невероятной точностью, так что иногда трудно было понять, в какой день недели или банально какого числа произошёл разговор, в котором очередной собеседник Александра выдал нечто несвойственное ему. Но, конечно, всё должно когда-либо закончиться, и эта тягомотина исключением не является: однажды в Медицинскую академию нежданно-негаданно, как с луны свалившееся, явилось настоящее бедствие.

Имя этому бедствию Вендель, и это вовсе не пожар и не торнадо – это студент Военной академии, ровесник описанных персонажей. В мае Вендель принимается как можно чаще посещать Медицинскую академию, где учится немало знакомых его. И пребывает он там обыкновенно до тех пор, пока охрана не выгонит. Не то чтобы он был дьяволом во плоти – дело всё в его скверном характере. По натуре своей он большой шут, но с этим шутовством сопряжена и зрелая жестокость: он, например, может с лёгкостью отпустить острое словцо про чьих-нибудь покойных родственников, и сделает он это тем вероятнее, чем болезненнее отреагирует избранная им жертва.

По прибытии в Медицинскую академию Венделю первым делом пришло в голову опозорить весьма бодрого тогда Томаса, и сделал он это классическим способом: вступил с ним в дружеский диалог и, когда тот на секунду отвернулся, аккуратненько подложил ему в карман пакетик с белым порошком. Позднее после чьего-то толчка Томас упал, и пакетик вылетел на всеобщее обозрение. Начался большой шум. Сыпались обвинения, слышно было и немало доводов в защиту студента; однако Томас, как и следовало ожидать, оказался очень скоро за ректорским столом с ручкой и обходным листом в руках. Спасло его только вмешательство одного благородного преподавателя да подруги Хелены, принявшихся яро доказывать невиновность студента. Кто-то додумался провести анализ содержимого пакетика, и вскоре установили, что в нём сахарная пудра – засим Томас благополучно вернулся в группу.

В целом же, окромя этого, в первый день террора Венделя ничего страшного и не случилось: несколько студентов с ним повздорили, ещё несколько подрались, кто-то обменялся с ним наилучшими пожеланиями родне – всё это, в любом случае, цветочки. Фруктики да деревца впереди.

Александр, давний приятель Венделя, договорился о вечерней прогулке с ним в верхней части города, самой цивилизованной и безопасной. Заодно решил пригласить Артура. Дел ни у кого не было, и часик на улице себе могли позволить все.