Маска падшего

Видно было, что страдалец носит белую запылённую рубашку и рядом с ним лежит коричневый портфель – раскрытый, такой же запылённый, как и его владелец. Хорошо заметны кровавые пятна на руке и на брючине жертвы. Вот один из нищих приподнимает бедолагу за грудки и вдавливает его в стену. Нищий сжал свою трясущуюся костлявую руку в кулак и пусть неловко, но сильно прошёлся по скуле бедняги. Ещё удар, и ещё; сдавленные крики эхом отражались от полуразрушенных домов, кровь мелкими брызгами летела, оседала на земле и стенах, тоненькими струйками стекала из носа и рта беспомощного. Второй люмпен с безумным взглядом и искривлённым ртом оттолкнул первого, вцепился в плечи паренька и выбросил его к другой стене, где уже стоял жуткого вида человек с ржавым кинжалом наготове…

– Снова нищие, – тихо проговорил Александр товарищу. Тот только вопросительно вздёрнул подбородок, требуя больше информации. – Пьяные, некоторые под кайфом… как бы это… избивают кого-то. Похож на студента.

– И это наша страна! Позор! – шёпотом воскликнул Артур, гневно сжав кулак.

Люмпен с кинжалом выбросил руку вперёд, да столь отвратительным образом, что клинок его лишь царапнул бедолагу, рухнувшего на землю.

– Хороший повод для гордости, правда? – едко отреагировал черноволосый.

– Но не повод оставлять всё как есть. Дерьмо надо выбивать, слышишь?

– И чего мы ждём?

Артур поравнялся с Александром, скомандовал кивком, и студенты влетели в переулок. Нищие не успели отреагировать должным образом – отчасти благодаря опьянению и увлечённостью процессом. Четверо вмиг упали на землю, корчась от боли. Оставшиеся, хоть обратили своё рассеянное внимание на гостей, никакого отпора дать не смогли: движения их оказались заторможены, глаза – мутны, а отравленные мозги не успевали работать.

Закончив, запыхавшиеся студенты перевели дыхание и подошли к спасённому ими человеку. Это действительно был студент, как и предполагал Александр. Более того, это был студент из той же Медицинской академии, их приятель – молодой худощавый парень совсем невнушительного вида, роста чуть выше среднего, с волосами длинными, спутанными даже в чистом состоянии, чёрными подобно безлунной ночи. На прямом носу его ещё недавно сидели толстые квадратные очки в роговой оправе, ныне разбитые вдребезги; два крупных карих глаза, притенённых длинными ресницами, благодарно глядели на своих спасителей. Опухшее лицо запачкано, в нескольких местах украшено синяками; одежда вся в грязи, в крови. Пытаясь сквозь дикую боль подняться на ноги, он одновременно с этим, заикаясь, шептал спасителям:

– С-спасибо вам б-большое…

Александровы веки словно щипцами оттянули – никак не ожидал он увидеть самого, как толкуют, умного студента академии здесь, в безлюдном переулке, в таком-то неблагополучном районе. Впрочем, если строить маршрут от дома, принадлежащего хоть самую малость благополучной семье, до Медицинской академии, минуя эти самые неблагополучные районы, выйдет приличная загогулина.

– Давай помогу, – участливо предложил Александр и, не дожидаясь ответа, положил руку страдальца на плечо своё и помог тому подняться. – Каким Фрейдом тебя сюда занесло, Томас?

– Очень смешно… – чуть слышно ответил студент, прикрыл глаза и тут же обмяк.

Артур разорвал лохмотья нищих на лоскуты, смочил их питьевой водой из своего портфеля и перевязал ими раны Томаса. Бедолага оживился малость и тихим голосом ответил:

– Я х-хожу через Медный м-мост, но вчера он б-был подорван террорис-стами. А в а-академию безопасной дорогой слишком д-долго идти…

– И это чуть не стоило тебе жизни. Здесь телефонные будки поблизости есть? – обратился Артур к Александру (напарник его довольно часто гуляет в этом районе), на что тот покачал головой. – Скорой не жди… Тогда пойдём, в академии ему окажут помощь. Мы и так времени потратили!

Выдав это обеспокоенным тоном, да ещё с хмурым взглядом вдобавок, студент быстренько выбежал из переулка обратно на тротуар. Дорога до университета выглядела безопасной. Вернулся Артур, вторую руку Томаса аккуратно водрузил на свои плечи и вместе с Александром повёл раненого.

Подъём продолжился, пусть и гораздо медленнее. На этот раз никаких звуков – только лёгкие завывания горячего ветерка, отдалённый птичий хор да несколько сбитая, неровная дробь каблуков.

– Что они на тебя так запали, а, Томас? – съехидничал Александр, на что тут же отреагировал Артур:

– Ему нельзя разговаривать!

– Я физически с-слаб, – ответил Томас, в глазах которого окромя боли отразилась некая печаль. Знал он, что от молчания только хуже почувствует себя. – Они п-пьяны были, а пьяным доставляет уд-довольствие издевательство над с-слабыми…

– Что же ты тогда «физически слаб», а? – воскликнул с дружелюбной улыбкой Александр. – Рассказываю, взял спортом позанимался!

– Да, это проще, чем всезнайкой стать… – согласился Артур.

– С-слова дают больше, чем сила. А чтобы г-говорить правильно, нужны знания, – ответил Томас, легко уловив намёк и бросив попутно укоризненный взгляд.

– Некоторые понимают только язык силы.