Маска полуночи (ЛП)

Кейл отступил, собрал вокруг себя тени, и сказал:

— Пойдем, Магз.

Эпилог

Далеко внизу ревел прибой. В предрассветный час колышущаяся на мелководье пена была едва заметна. Холодный ветер трепал плащ Кейла. Сияющие дальше по побережью огни могли быть только Урмласпиром, одним из самых больших городов Сембии. Кейл никогда в нем не бывал. Может быть, он это исправит. Причин возвращаться в Селгаунт не было. Вообще не осталось причин что–либо делать.

Вара осмотрелась, но в темноте ей почти ничего не было видно, кроме гаснущих звезд. Кейл уговорил ее на время покинуть Порт Черепа. Он согласился с Ривеном, что Маск пока еще не оставил их в покое, и не мог думать о Варе и о себе как «о нас», но хотел что–то для нее сделать, и, хотя бы на мгновение, не хотел быть один.

— Я уже давно не видела неба, — негромко сказала она.

— Я знаю, — ответил Эревис, сжимая в кулаке трубку Джака.

Должно быть, она услышала напряжение в его голосе, едва сдерживаемое горе. Казалось, он не способен выпустить его наружу.

— Что случилось, Васен? — спросила она, не прикасаясь к Эревису.

Какой–то миг он не мог заговорить. Наконец, сказал:

— Недавно я потерял лучшего друга.

Он не был уверен, как давно это произошло. Один день просто перетекал в другой.

Какое–то время она смотрела на него, прежде чем произнести:

— Мне так жаль.

Между ними воцарилась тишина. Шумел только прибой.

Кейл глядел на пенистые гребни волн Внутреннего моря. Он чувствовал взгляд Вары. Интересно, о чем она сейчас думает. Кейл все еще не знал, почему он вернулся к ней, а не к Тази, или не остался с Магадоном в Звездном Покрове. У них было не так уж много общего, они и обменялись–то всего несколькими предложениями… И все же, Кейл чувствовал, что его влечёт к ней. Наверное, решил он, каждому нужен человек, которому можно было бы исповедаться.

— Расскажи что–нибудь о себе, — попросила она, и Кейлу показалось, что девушка читает его мысли.

— Например?

Не задумываясь, она ответила:

— Расскажи то, что больше никому не рассказывал.

Кейл почувствовал, как забилось его сердце. Он все еще не смотрел на Вару.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

— Знаю. Расскажи.

Он сглотнул и наконец–то повернулся к ней. В выражении ее лица не было осуждения. Он встретил ее взгляд. Девушка молча ждала.

— Я убивал людей из–за денег, — сказал он, и начав, уже не мог остановиться. — Многих. Я убивал и других по причинам, которые казались мне весомыми. Я служу богу, который обитает во тьме, и теперь, кажется, тьма поселилась внутри меня. Почти всю свою взрослую жизнь я провел, совершая насилие. У меня было только два близких друга.

Признание причинило ему боль, но это была правда.

— Оба они мертвы, — его голос сорвался, но он продолжил. — Я совершил множество злых поступков в жизни. И теперь я один.

Она молча глядела на него с таким сочувствием в карих глазах, что Кейл не смог сдержать слез — слез по Джаку, по Тамалону, по себе, по всему… Он стиснул трубку в кулаке, потом положил ее обратно в карман.

Вара потянулась и коснулась его лица.

— Ох, Васен…

Он отвернулся и снова уставился на море, пытаясь проглотить комок в горле.

— Зови меня Эревисом. Эревисом Кейлом. Васен Коривер давным–давно умер.

К ее чести, она не стала задавать вопросов о его имени. Вместо этого, она прижалась к нему, вложила свою ладонь в его, и сказала:

— Ты не один.

Кейл ничего не ответил. Нечего было сказать. Он позволил себе наслаждаться ароматом ее волос и ощущением ее кожи.

Спустя какое–то время он сказал:

— Не жди меня, Вара.

— Ты о чем? — спросила она.

— Мне нужно сделать еще несколько дел. Сложных дел. Может быть, мы больше никогда не будем вместе.

Некоторе время она молчала, потом заметила:

— Это мне решать, ждать тебя или нет.

На это Кейлу нечего было возразить.

Они сидели на утесе вдвоём, находя утешение в обществе друг друга, и молча ждали, пока звезды погаснут, а небо посветлеет. Меньше чем через час на горизонте появилось солнце.

Когда это случилось, оба вздохнули, но по разным причинам.

— Так красиво, — прошептала Вара.

— Красиво, — согласился Кейл, и в свете солнца его рука исчезла. Он глядел, как встаёт солнечный диск, и думал о Джаке, и том разговоре, который был у них в селгаунтских доках. Кейл обещал полурослику, что станет героем, если получится.

— Сегодня новый день, — сказал он, не Варе, а скорее себе самому и Джаку.

Он решил, что сдержит данное другу обещание.

Ривен заплатил гильдейскому магу за опознание камней Странника, продал четыре, которые его не заинтересовали, другие три оставил себе. Он шагал по ночным улицам Селгаунта, отягощенный несколькими тысячами платиновых солнц. Какое–то время он не вернётся в этот город.

Селгаунт кипел от слухов о случившемся в небе и на Храмовой улице. Говорили, что последователи Огмы тайно покидают город. Никто точно не знал, из–за чего; Ривену же было абсолютно все равно. Его волновало лишь то, чего хотел от него Маск.