Маска полуночи (ЛП)

Тьма отозвалась. Чернота окутала их. Эревис ощутил знакомое чувство, будто его тело растягивается до толщины пергамента, и в следующее мгновение заморгал от неяркого света Храмовой улицы. Росток был с ним. Стоял рядом, неустойчиво возвышаясь на своих голых корнях.

Раздались удивленные возгласы. На улице было полно народу.

— Смотрите! Смотрите!

Движение замерло. Лошади остановились, зафыркав при его появлении. Из повозок, из храмовых окон начали выглядывать люди. Сотни глаз, собравшихся посмотреть на частичное затмение, теперь обернулись к нему. Оказавшиеся поблизости пилигримы сразу же попятились. Дети глазели на него, широко раскрыв глаза. Уличный философ наставил на Кейла палец и обозвал его слугой дьявольских сил.

— Это дерево? — воскликнул кто–то. — Только посмотрите на него!

Под солнечным светом Росток начал дымиться и увядать. Серебристая пульсация стала чаще, еще быстрее, превратилась в отчаянные всплески ужаса.

Кейл отступил в сторону. Из храмов к толпе присоединялись новые зрители.

Ветви и корни Ростка извивались, скручивались в агонии, темнея под редкими лучами солнца. Прежде сиявшие чистой магической силой листья блекли и опадали с дымящихся веток на мостовую, где исчезали в мелких сполохах. Сознание Ростка еще касалось разума Кейла, и шейд чувствовал отголоски его ужаса и боли.

Кора облупилась, ствол раскололся. Кейл представил, что это происходит с человеком — кости ломаются, кожа сгорает, отслаиваясь от мяса. Это было слишком.

Росток стал заваливаться набок.

— Уйдите от него! — крикнул Эревис в толпу, и собравшиеся зеваки отступили. Росток на миг зацепился за одну из статуй Хулорна, а затем рухнул на мостовую. Ветви затрещали. Магическая энергия потекла во все стороны.

— Прости меня, — снова попросил у Ростка Кейл.

Посмертные судороги дерева становились все сильнее, пока оно умирало. Толпа кричала, изумлялась. С корчащихся корней и веток срывались вспышки энергии. Там, куда они попадали, возникали непредсказуемые волшебные эффекты: у камней из мостовой вырастали ножки, и они убегали в толпу, с неба сыпались цветы, лошадь превратилась в мышь, одна из статуй, что стояли вдоль улицы — мантикора — ожила, и с ревом улетела в небеса.

Толпа запаниковала и побежала с площади. Вдалеке Кейл услышал громкий звук трубы. Приближался отряд селгаунтской стражи — скепторов.

Шейд хотел задержаться и убедиться, что Росток погиб, а потоки магии, которыми сопровождалась его гибель, не причинят настоящего вреда. Но он был нужен друзьям. На мгновение шейд застыл, разрываясь на две части. Биение серебристого сердца Ростка замедлилось. Кейл чувствовал его агонию.

— Эревис! — в его разуме прозвучал тревожный голос Магадона. — Ты нам нужен!

Тон, с которым прозвучало мысленное послание, встревожил Кейла.

Скепторы, с оружием наголо, быстро окружали его. Они были совсем рядом, на расстоянии броска ножа. Сержант посмотрел сначала на Кейла, затем на умирающий Росток, и замедлил шаг. Острием оружия он указал на Эревиса.

— Не двигайтесь, добрый сэр.

Росток рядом с ними загорелся. Серо–зеленый дым поднялся к небесам. Кейл вгляделся в окружавшие его лица и увидел…

Сефриса.

Мудрец глядел на него из толпы. Он покачал головой и пробормотал: «Дважды два — четыре…»

— Эревис! — снова позвал Магадон, и от отчаяния в голосе проводника у Кейла пересохло во рту.

Не обращая внимания на скепторов и Сефриса, шейд ступил в тень ближайшей статуи и призвал в сознание образ того зала, где обнаружил Росток Пряжи. Достал из ножен свой клинок.

— Не двигайтесь, я сказал! — приказал сержант.

Тьма сомкнулась вокруг Кейла. Скепторы двинулись на него.

Последнее, что он увидел, прежде чем переместиться — считающего что–то Сефриса.

ГЛАВА 16

Прощания

Кейл возник среди теней святилища. Там, где раньше находился Росток, зияла зловещая пустота. От увиденного в дверном проеме шейд застыл на месте.

Истекающий кровью, с трудом дышащий Магадон лежал на полу. Он прижимал ладонь ко лбу коротышки. Джак, весь в крови, неподвижно лежал на коленях проводника.

Неподвижно.

Рядом стоял Ривен, наблюдая за ними, клинки безвольно висели в его руках. Выражение его лица было невозможно расшифровать — это мог быть сдерживаемый гнев, скрытое горе, или просто безразличие.

— Джак? — имя вырвалось наружу прежде, чем Кейл сумел удержать его. Он попытался пошевелиться, но тело не подчинялось.

— Джак? — снова позвал он, на этот раз громче.

Кейл знал, что его друг не ответит.

Горло Джака пересекала рваная рана. На полу рядом с коротышкой лежало его оружие. Он не дышал.

Как и Эревис.

— Я пытался спасти его… — Магадон закашлялся, поднимая взгляд. В его бесцветных глазах сверкнули слезы.

Кейл сглотнул. Перед глазами все расплывалось. Тело онемело. Он сумел сделать шаг, другой. И не мог оторвать глаз от друга, своего лучшего друга.

— Я уж решил, что ты пропустишь все веселье, — раздался голос. Голос Азриима. — Я так рад, что ты вернулся.