Маска призрака (ЛП)

— Ну, так почему бы не сказать им? В конце концов, они прямо здесь.

— Ты думаешь, я не скажу? — она повернулась лицом к двери кабинета. — Мы ждем уже час. Они не могут так с нами поступать!

Рис не знал смеяться ли прийти в ужас, и испытал немного и того, и другого.

— Дыханье Создателя, женщина! Может, успокоишься? Ты знаешь, почему нас привели сюда. Не сажай в их головы другие мысли.

— Ты думаешь, этих мыслей там ещё нет? Они решили, что один из нас виновен. И теперь просто пытаются это доказать.

Она подошла к пустому креслу возле него и села. И мгновенно встала, как будто бы сидение было уступкой, на которую она ещё не была готова.

— Учитывая все, что им известно, эти убийства могут быть делом рук одного из храмовников! Такое приходило им в голову? У кого ещё могут быть ключи к подземельям?

Рис вздохнул, потирая виски. Само собой, Адриан упомянула свою любимую теорию всего-то в пятый раз — как будто это его нужно было уговаривать.

— Знаешь, у меня от твоих криков голова болит, — пожаловался он.

— Признайся, ты взбешен так же, как и я.

— Если под бешенством ты понимаешь безумие, то да. Мы оба совершенно безумны, — он хитро подмигнул ей, и она не смогла сдержать печального смешка, хоть и закатила глаза при этом. Это самую малость успокоило ее, как обычно. — По правде говоря, я слышал, что не все жертвы были найдены в подземельях. Один был из учеников.

— Ты же не Йолена имеешь в виду? Мне казалось, он не справился со своим Истязанием.

— Так думали все, но я услышал, как храмовники говорили об этом во дворе несколько дней назад. Они говорили о Йолене, упоминали его имя.

— Они разговаривают там, где их могут подслушать?

Он подмигнул.

— Ты будешь удивлена тем, как здорово действуют эти мои чары. Притворяешься, что занят чем-то по уши, и слушай, сколько влезет. Действует даже на храмовников.

Она проигнорировала его шутку, задумчиво постукивая себя по подбородку.

— Йолен так плохо справлялся с заданиями. Чародей Адриа говорила, что единственное, что он хотел на протяжении той последней недели, это спрятаться в своей комнате — он ужасно боялся Истязания. Когда я не увидела его среди Усмиренных, я подумала…

— Как и я, — Рис кивнул.

Ничего необычного в том, что ученики иногда просто исчезали. Храмовники без предупреждения забирают тебя среди ночи для прохождения Истязания. Преуспей — и станешь полноправным магом. Облажайся — и ты покойник. Откажешься от испытания, и тебя подвергнут Обряду Усмирения и превратят в лишенное эмоций бесполое создание. Кому-то такая судьба казалась более предпочтительной, но Рису в это было трудно поверить. Он без содрогания мимо Усмиренных пройти не мог — по его мнению, лучше было погибнуть, чем всю оставшуюся жизнь смотреть на мир этими мертвыми глазами.

Однако магам ничего не говорили, когда кто-то проваливал Истязание. Ученик просто исчезал. Это часто случалось, и, учитывая то, что жизнь мага никогда не принадлежала ему самому — его могли перевести в другой Круг или отправить на службу по заданию Церкви, не спросив его самого — быстро привыкали к тому, что люди приходят и уходят. О таких вещах не расспрашивали. Убийств могло быть намного больше, чем подозревали маги, и только храмовники могли знать точно.

— Они должны рассказать нам, — негодовала она, видимо думая о том же, о чем и он. — По крайней мере, Первому Чародею. Они не могут держать нас в неведении вечно.

— Думаю, они сказали бы иначе.

Он ожидал, что Адриан снова взорвется, но вместо этого она задумалась. Она повернулась и прошла к сводчатому окну, смотря на расположившийся внизу город. Он знал, о чем она думала. Он прошел свое Истязание почти двадцать лет назад, и с тех пор он позволял себе верить, что он имеет какое-то значение для Круга, что они ценят его способности и вклад. И было нелегко, когда ему напоминали насколько это далеко от истины.

С тех пор как Церковь приказала распустить Коллегию Чародеев, обстановка становилась все более и более напряженной. Временно прекратили выдавать разрешения на путешествия. Собрания были запрещены, и даже в те редкие случаи, когда позволялось созвать ассамблею в Большом Зале Белой Башни, Первому Чародею было нечего сказать. По идее, он должен был быть их лидером, защитником, но теперь, по-видимому, он был им лишь формально.

Конечно, велись разговоры о восстании. Они были всегда. Год назад маги в далеком городе Киркволле восстали, и, учитывая, что произошло с ними, Рис не был удивлен, что разговоры так и остались разговорами. Временами он гадал, изменится ли когда-нибудь ситуация. Если дать волю Адриан, то изменится, и иногда он даже соглашался с ней.

Он вскочил, когда дверь кабинета Рыцаря-Командора внезапно открылась. Адриан развернулась, её раздосадованное выражение лица говорило о том, что она собирается высказать этому человеку пару ласковых слов; но они оба были сильно удивлены, когда вместо него в дверном проеме увидели женщину. Это была Рыцарь-Капитан Евангелина, в полном облачении храмовников, и было очевидно, что она не была расположена к шуткам.